Аушев, Макшарип Магомедович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Макшарип Магомедович Аушев (род. 16 февраля 1966, Сурхахи — 25 октября 2009, Нартан) — бизнесмен и политический деятель Ингушетии. Окончил сельскохозяйственный институт в Орджоникидзе ныне город Владикавказ.





Политическая деятельность

Макшарип Аушев был одним из наиболее значимых политиков, находившихся в оппозиции к президенту Ингушетии Мурату Зязикову. После гибели Магомеда Евлоева возглавил оппозиционный интернет-сайт Ингушетия.ру, хотя отошёл от оппозиционной деятельности после назначения президентом Юнус-Бека Евкурова.

Аушев был членом экспертного совета аппарата Уполномоченного по правам человека в России.

Убийство

Макшарип Аушев был убит 26 октября 2009 года вблизи селения Нартан Чегемского района Кабардино-Балкарии, по дороге в Нальчик. Его двоюродная сестра была тяжело ранена. Убитый погребен на родовом кладбище в селении Сурхахи[1].

За «выдающуюся деятельность в области защиты прав человека» посмертно награждён премией Госдепартамента США.[2]

Напишите отзыв о статье "Аушев, Макшарип Магомедович"

Примечания

  1. [ingushetia.org/news/20704.html Макшарип Аушев похоронен сегодня на родовом кладбище в селении Сурхахи]
  2. [news.bigmir.net/world/218399/ Премия Госдепа США посмертно вручена убитому ингушскому правозащитнику — bigmir)net]

Ссылки

  • [www.interkavkaz.eu/essays/2-года-без-макшарипа-аушева ИНТЕРКАВКАЗ: 2 года без Макшарипа Аушева]

Отрывок, характеризующий Аушев, Макшарип Магомедович

Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.