Ауэрбах, Франк

Франк Ауэрбах

Франк Гельмут Ауэрбах (нем. и англ. Frank Helmut Auerbach; род. 29 апреля 1931, Берлин, Веймарская республика) — британский художник немецкого происхождения. Считается ярким представителем лондонского авангарда.

Биография

Ф. Ауэрбах родился в еврейской семье в Берлине, где его отец Макс Ауэрбах, патентный адвокат, познакомился с его будущей матерью Шарлоттой Норой Бурхардт, изучавшей искусство. 4 апреля 1939 года Франк и ещё четыре школьника при поддержке писательницы И. Ориго были эвакуированы по программе «Киндертранспорт» в Англию. Родители остались в Германии и в 1942 году погибли в концентрационном лагере. Франк получил образование в школе-интернате Фавершем в графстве Кент.

В 1947 году он закончил с отличием школу и получил британское гражданство. Играл небольшие роли в театрах «Тависток», «Факел», «Юнити» и в «Театре Двадцатого Века». В 17 лет он уже играет у Питера Устинова в его пьесе «Дом сожалений», где знакомится с актрисой-любительницей, 32-летней Эстеллой Уэст, которая будет впоследствии одной из трех его любимых моделей под инициалами «E. O. W.».

В это же время Франк Ауэрбах посещает класс живописи в художественной школе Сент-Мартин в пригороде Хэмпстед Гарден, где его преподаватель — Дэвид Бомберг — познакомил его с техникой Поля Сезанна. Позже он продолжил учёбу в Королевском колледже искусств, который закончил с серебряной медалью. Первые индивидуальные выставки в Лондоне в 1956 году не принесли никакого успеха; в течение многих лет художник должен был зарабатывать средства к существованию, изготавливая рамы для картин и преподавая живопись. Много лет он делил студию в Кэмдене со своим другом — художником Леоном Коссовым.

Публика и критики резко критиковали его манеру толстых мазков краски в портретах. Со временем художник добился признания на международной художественной сцене, которое последовало после первой выставки на европейском континенте в 1973 в Милане. Ауэрбах совершил настоящий прорыв как художник в 1986 году в возрасте 55 лет. За оформление британского павильона на 17-й Венецианской Биеналле вместе с другим признанным мастером немецкого постмодернизма Зигмаром Польке он разделил премию «Золотой лев».

Техника живописи

Его работы включают преимущественно женские портреты, групповые портреты и пейзажи в окрестностях Лондона (Кэмден).

Франк Ауэрбах — портретист без особых пристрастий к моделям. Чаще всего он рисует друзей, в большинстве его работ он пишет по много раз свою жену, профессиональную модель Джулиет Ярдли Миллз (Juliet Yardley Mills), сокращая её имя как «J. Y. M.», и Эстеллу Уэст — «E. O. W.».

Его портрет «J.Y.M. Seated IV», 1979, выставлялся на международной выставке «Рисуя век: 101 портретный шедевр 1900—2000», состоявшейся в Лондонской Национальной Портретной галерее в 2000—2001 гг., на которой каждому году XX-го века соответствовал свой портрет (в разделе портретов 1970-х).

Ссылки

• [www.artcyclopedia.com/artists/auerbach_frank.html Frank Auerbach].
• [www.tate.org.uk/servlet/ArtistWorks?cgroupid=999999961&artistid=676&page=1 Франк Ауэрбах в галерее Тэйт Модерн]
• [contemporary-artists.ru/Frank_Helmut_Auerbach.html Статья «Франк Гельмут Ауэрбах» на сайте Современные Художники]

Отрывок, характеризующий Ауэрбах, Франк

Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.