Афанасий Великий

Афана́сий Вели́кий
Αθανάσιος
икона Афанасия Великого
Рождение	около 295 Александрия
Смерть	2 мая 373(0373-05-02) Александрия
День памяти	18 (31) января и 2 (15) мая в Православной церкви 2 мая в Католической церкви

Афана́сий Вели́кий (ок. 295—373) — один из греческих отцов церкви, принадлежавший к Александрийской школе патристики. Архиепископ Александрийский, преемник епископа Александра. Известен как один из наиболее энергичных противников арианства. К 350 году он остался единственным христианским епископом неарианского толка в восточной половине Римской империи.

Непреклонно противостоявший влиятельному арианскому духовенству и четырём императорам, несколько раз изгонявшийся с кафедры, Афанасий Александрийский был известен как «Athanasius contra mundum» (Афанасий против всего мира).

Биография

Дата рождения Афанасия не известна, большинство исследователей считают, что он родился в период 296—298 годов. В одном коптском тексте говорится о том, что ко времени поставления Афанасия на Александрийскую кафедру (328 год) ему было 33 года, что позволяет считать вероятным временем рождения 295 год. Однако ряд источников указывает, что к тому времени он не достиг даже 30 лет, что сдвигает год рождения за 298 год. История александрийских патриархов сообщает о крещении Афанасия и его матери епископом Александром.

Перед получением диаконского сана Афанасий в течение 6 лет был чтецом. В 325 году он сопровождал епископа Александра в качестве секретаря на Первый Никейский собор, где активно участвовал в спорах о природе Христа, отстаивая его единосущность — эти споры привели к формулировке Никейского Символа веры, авторство которого в некоторых позднейших источниках ошибочно приписывается Афанасию.

В 326 году после смерти Александра был избран епископом Александрии, продолжил активную борьбу против арианства, однако после вызова из ссылки императором Константином сначала епископа Евсевия Никомедийского, придерживавшегося арианских взглядов, а затем и самого Ария в 330 году, арианство стало поддерживаемым государством направлением христианства Римской империи. Афанасий отказался признать равноправное сосуществование арианской и ортодоксальной ветвей христианства, отказав арианам в принятии в александрийскую церковную общину.

В 335 году Афанасий был осуждён Тирским собором по обвинению в причастности к убийству мелетианского епископа Арсения и сослан в Трир, был возвращён из изгнания после смерти императора Константина в 337 году. Во время ссылки познакомился со святителем Серватием, который стал одним из его защитников в спорах с арианами на Сардикийском соборе.

Повторно изгнан из Александрии в 340 году. Вернулся на александрийскую кафедру после смерти александрийского епископа Григория в 345 году. Осуждён Миланским собором 356 года, после чего бежал из Александрии в верхний Египет, где скрывался до смерти императора Констанция в 361 году.

Император Юлиан, преемник Констанция, объявил о свободе вероисповедания, уравняв, в том числе, язычество и любые ветви христианства; Афанасий, воспользовавшийся этим решением, вернулся в Александрию.

В 364 году после смерти Юлиана, к власти пришёл император Валент, издавший эдикт об изгнании епископов, сосланных Констанцием; Афанасий, опасаясь преследования, опять бежал из Александрии, однако через четыре месяца эдикт был отменён и Афанасий вернулся в Александрию, где занимал епископскую кафедру до конца своих дней, после смерти Афанасия кафедру унаследовал его племянник Петр II Александрийский.

На Соборе 90 епископов Египта и Ливии, созванном Патриархом в 368/369 годы, было составлено «Послание к африканским епископам». Это послание явилось прямым предупреждением соседней Карфагенской Церкви о кознях ариан.

2 мая 373 года Патриарх Афанасий мирно отошел ко Господу.

Богословие Афанасия Великого

Учение Афанасия о Святом Духе

Тексты Афанасия в основном сосредоточены на христологии и защите единосущия Отца и Сына в полемике с арианами. Существует, однако, по меньшей мере два текста, в которых Афанасий обращается к вопросу об исхождении Святого Духа: Contra Arianos, написанный во время ссылки Афанасия в Рим (ок. 339—346), и Epistula ad Serapionem, сочинённая десятью годами позднее (ок. 357—358).

Epistula… написана в полемике со сторонниками ереси духоборчества (др.-греч. πνευματομαχία), которых Афанасий называет «тропиками» (др.-греч. τροπικοί, от др.-греч. τρόπος — фигура речи), чьё толкование слов из Священного Писания привело их к выводу, что Святой Дух не божественное, а сотворенное существо. Афанасий, говоря об отношениях внутри Троицы, утверждает, что Дух имеет такое же отношение природы и порядка по отношению к Сыну, какое Сын имеет по отношению к Богу Отцу, тем самым защищая божественность Духа.

Как Сын говорит „Всё, что имеет Отец, есть Моё“ (Ин 16, 15), так найдём, что всё это через Сына есть и в Духе.

В Contra Arianos Афанасий затрачивает усилия на преодоление некоторых субординационистских тенденций в тринитарном богословии, которые есть у Оригена, в то же время указывая на некоторый порядок отношений Лиц в Троице:

не Дух сочетает Сына с Отцом, но паче Дух приемлет от Слова.

Подобные высказывания Афанасия позднее будут истолковываться в среде латинского богословия как аргумент в пользу идеи об исхождении Духа не только от Отца, но и от Сына (филиокве).

Афанасию ошибочно приписывается составление Афанасьевского Символа веры.

Избранное наследие

• Будучи секретарём Александра (между 318 и 323), написал работы Против язычества и О воплощении Слова.
• История ариан для монахов.
• Жизнь Св. Антония стала классическим образцом агиографической литературы и оказала значительное влияние на распространение монашества в христианском мире.
• Сформулировал и активно отстаивал утверждение, что «опора на знания губит веру».

Библиография

Переводы

Русские переводы:

• Краткое обозрение священного писания Ветхого и Нового завета. — СПб., 1841. — Т. 1. — 109 с.; Т. 2. — 83 с.
• Афанасий Александрийский. Творения. / Пер. Моск. дух. акад со вступ. ст. А. В. Горского. — М., 1851—1854. (Серия «Творения св. отцев…»)
  • • Ч. 1. (Т. 17.) 1851. — 436 с.
    • Ч. 2. (Т. 19.) 1852. — 523 с.
    • Ч. 3. (Т. 21.) 1853. — 427 с.
    • Ч. 4. (Т. 23.) 1854. — 532 с.
  • 2-е изд., испр. и доп.: В 4 т. Сергиева Лавра, 1902—1903.
    • [www.odinblago.ru/afanas_t1 Ч. 1.] 1902. — 471 с.
    • [www.odinblago.ru/afanas_t2 Ч. 2.] 1902. — 494 с.
    • [www.odinblago.ru/afanas_t3 Ч. 3.] 1903. — 524 с.
    • [www.odinblago.ru/afanas_t4 Ч. 4.] 1903. — 479 с.
  • репринт 2-го изд.: В 4 т. М., 1994. — 10000 экз.

Новые переводы:

• Отрывки из «Жизни Антония». / Пер. Т. В. Поповой. // Памятники византийской литературы IV—IX веков / Отв. ред. Л. А. Фрейберг. — М.: Наука, 1968. — С. 38—44.

Примечания

Литература

на русском языке

• Асмус В. В., Чичуров И. С., Никифоров М. В., Фокин А. Р., Э. П. С.,Лосева О. В., Венцель О. В., Герасименко Н. В. [www.pravenc.ru/text/76946.html Афанасий Великий] // Православная энциклопедия. Том IV. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2002. — С. 22—49. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-009-9
• Владимир (Горьковский). [www.biblioteka3.ru/biblioteka/pravoslavnaja-bogoslovskaja-jenciklopedija/tom-2/afanasij-velikij.html Святой Афанасий Великий, архиепископ Александрийский] // Православная богословская энциклопедия. — Издательство Петроград. Приложение к духовному журналу «Странник», 1901. — Т. 2.
• Афанасий, архиепископ александрийский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Горский А. В. Жизнь св. Афанасия Великого, архиеп. Александрийского. — М.; Сергиев Посад, 1851; 1902.
• Никанор (Каменский Н. Т.). Св. Афанасий великий архиеп. Александрийский и его избранные творения. — СПб., 1893.
• Пономарёв А. И. [www.biblioteka3.ru/biblioteka/pravoslavnaja-bogoslovskaja-jenciklopedija/tom-2/afanasij-velikij.html Афанасий Великий, архиепископ Александрийский в Месяцеслове] // Православная богословская энциклопедия. — Издательство Петроград. Приложение к духовному журналу «Странник», 1901. — Т. 2.
• Попов И. В. Религиозный идеал св. Афанасия Александрийского. — Сергиев Посад, 1904.
• Шинджиашвили М. И. Грузинские переводы и редакции «Жития Антония» Афанасия Александрийского. Автореф. дисс. … к. филол. н. Тб.,. — 1979.
• Сократ Схоластик [www.krotov.info/acts/04/socrat/socr01.html Церковная история.] — Гл. 15.

на других языках

• Hanson R. P. C. [books.google.ru/books?id=tclFM-nRh2IC The Search for the Christian Doctrine of God: The Arian Controversy, 318-381 A.D.]. — New York: Continuum International Publishing Group, 2005. — 960 p. — ISBN 0-5670-3092-X.

Ссылки

• [tvorenia.russportal.ru/index.php?id=saeculum.iv.#a09 Творения свт. Афанасия Великого] на сайте Святоотеческое наследие
• Свт. Афанасий Великий. [web.archive.org/web/20080531084737/mystudies.narod.ru/name/a/athanasius/works.htm Творения (Классификация, краткое содержание, ссылки на тексты…).]
• St. Ahanasius // Catholic Encyclopedia  (англ.)
• Протоиерей Александр Горский. [azbyka.ru/otechnik/Aleksandr_Gorskij/zhizn-svjatogo-afanasija-velikogo-arhiepiskopa-aleksandrijskogo Жизнь святого Афанасия Великого, архиепископа Александрийского] // «Азбука веры», интернет-портал.

Отрывок, характеризующий Афанасий Великий

Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.