Гурский, Афанасий Афанасьевич
| Афанасий Афанасьевич Гурский | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Подданство: | |
| Дата смерти: |
после 1912 года |
Афанасий Афанасьевич Гурский (23 августа 1868—после 1912 года) — российский дворянин, бухгалтер Государственного банка (Николаев).
Биография
Сын губернского секретаря. Родился 23 августа 1868 года в Городнянском уезде Черниговской губернии. Среднее образование получил в Харьковской Первой гимназии, где он окончил курс в 1890 году и в Харьковском университете по юридическому факультету
В 1884 году привлечен к дознанию, вследствие доноса на него от октября 1884 г., по обвинению в пропаганде среди крестьян. По высочайшему повелению 12 июня 1885 г. за недостатком улик освобожден от преследования.
После окончания курса в Харьковском университете поступил на службу в Елисаветградское Отделение Государственного банка на должность помощника бухгалтера, три года спустя перемещен на ту же должность в Николаев, затем в Кременчуг на должность бухгалтера, а отсюла в Сарапуль. Затем состоял бухгалтером Конторы Государственного банка в Риге. С 1909 по 1912 год работал управляющим Тюменским отделением Государственного банка России. Скончался после 1912 года.
Труды
- Таблицы для вычисления содержания г.г. служащим в Государственном банке. Устав Государственного банка 6 июня 1894 г. /сост. Николаев, 1899.
- Пособие скоро изучить и ясно понять двойную итальянскую бухгалтерию. Рига: типо-лит. В.П. Матвеева, 1913 (2-е изд. — Киев: тип. т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1913)
Источники
- Биографический словарь бывших питомцев Первой Харьковской гимназии за истекшее столетие с 1805 по 1905 год / Сост. Н.А. Чеканов. - Харьков: "Русская типо-лит.": 1905. - VIII, 441 с.; 26 см.
- Гурский Афанасий // Деятели революционного движения в России : в 5 т. / под ред. Ф. Я. Кона и др. — М. : Всесоюзное общество политических каторжан и ссыльнопоселенцев, 1927—1934.</span>
Напишите отзыв о статье "Гурский, Афанасий Афанасьевич"
Отрывок, характеризующий Гурский, Афанасий Афанасьевич
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
