Глебов, Афанасий Васильевич

Афанасий Васильевич Глебов
Дата рождения:	16 января 1902(1902-01-16)
Место рождения:	д. Александровка (ныне Рославльский район, Смоленская область)
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Дата смерти:	1997(1997)
Место смерти:	Полоцк
Награды и премии:

Афанасий Васильевич Глебов (16 января 1902, Смоленская область — 1997, Полоцк) — поездной вагонный мастер паровозной колонны № 3 особого резерва Народного комиссариата путей сообщения, Герой Социалистического Труда.

Биография

Родился 16 января 1902 года в деревне Александровка (ныне Рославльский район, Смоленская область) в крестьянской семье. Семья была многодетная, с детства пришлось батрачить: пасли скот и обрабатывали землю, зарабатывая на пропитание.

С 1917 года работал на вагоноремонтном заводе в городе Рославле сначала учеником слесаря, затем слесарь. В апреле 1924 года по Ленинскому призыву стал бойцом Красной Армии. Службу проходил в Западном военном округе, в городе Гжатске.

С марта 1926 года вернулся в Рославль, работал рассыльным, затем столяром вагонного депо. В 1928 году окончил в городе Конотопе на курсы техников-нормировщиков, пять лет трудился по новой специальности. В 1933 году стал бригадиром по ремонту вагонов, а в следующем — вагонным мастером. В январе 1938 года был назначен заместителем начальника 7-го вагонного участка в городе Полоцке Западной железной дороги. В этой должности и застала его Великая Отечественная война.

С первого дня войны исполнял обязанности начальника вагонного участка станции Полоцк. Через город поезда шли в четырёх направлениях, железнодорожники после бомбовых налетов постоянно восстанавливали узел и движение поездов. Когда враг вплотную подошёл к городу Глебов последним эшелоном со штабом железнодорожного узла покинул станцию. Через Невель прибыл в Великие Луки, а оттуда — в Тамбов Ленинской железной дороги, где почти год трудился поездным вагонным мастером.

В июне 1942 года был отозван в паровозную колонну № 3 и назначен поездным вагонным мастером. В составе поездной бригады сопровождал эшелонный, обеспечивая сохранность ценного груза, доставляемого на Сталинградский фронт. И не раз, рискуя жизнью, спасал он составы с перевозимым имуществом. Однажды на перегоне вблизи линии фронта вражеские бомбардировщики атаковали поезд, с горючим и боеприпасами. Хотя машинист маневрировал, но уйти от бомб не удалось. Огонь подбирался к вагонам с боеприпасами. Ценой огромных усилий бригаде, в которой был Глебов, удалось сбить пламя и доставить груз по назначению.

4 ноября 1942 года эшелон с танками, который сопровождал Глебов, следовавший из Саратова был атакован вражескими самолетами в районе станции Эльтон. Бомба попала в турную четырёхосную теплушку, в которой отдыхала сменная бригада, погибло семь человек. Пламя угрожало перекинуться на весь состав. Глебов немедля отцепил пылающую теплушку от платформ с танками и, отъехав на 200—300 метров, потушил горящий вагон. Машинист Александр Янковский и Глебов оказались без подменной бригады. Девять суток бессменно водили они эшелоны к Сталинграду и обратно. Такого напряжения не приходилось испытывать никогда в жизни.

Когда пришла победа под Сталинградом, бригаду перебросили на Запад. Сперва возили людей, боевую технику, боеприпасы и продовольствие на Курском направлении, а затем на Белорусском. Перед освобождением Белоруссии Глебов был не только поездным вагонным мастером, но и инспектором вагонного хозяйства всей своей паровозной колонны.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1943 года «за особые заслуги в деле обеспечении перевозок для фронта и народного хозяйства и выдающиеся достижения в восстановлении железнодорожного хозяйства в трудных условиях военного времени» Глебову Афанасию Васильевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и Золотой медали «Серп и Молот». 18 декабря в Кремле М. И. Калинин вручил высокие награды родины.

После освобождения Полоцка летом 1944 года Глебов вернулся в город. Был вновь назначен начальником вагонного участка, получил персональное звание инженер-лейтенант тяги. Одновременно с выполнением главной задачи — обеспечения продвижения поездов к фронту, железнодорожники восстанавливали производственные помещения, вагонный парк. После победы продолжал трудиться на этом участке.

В 1958 году в связи с упразднением Полоцкого вагонного участка назначается начальником вагонного депо станции Полоцк. В 1963 году ушёл на пенсию, но продолжал трудиться осмотрщиком вагонов до 1971 года. Проработал на железной дороге 54 года.

Избирался депутатом Полоцкого горсовета делегат 3-й Всесоюзной конференции сторонников мира. В 1971 году был награждён Грамотой Верховного Совета Белорусской ССР к 100-летию Белорусской железной дороги. В 1979 году присвоено звание Почётного гражданина города Полоцка.

Жил в городе Полоцке. Скончался в 1997 году, на 96 году жизни.

Награждён орденом Ленина, медалями; двумя знаками «Почетный железнодорожник».

Литература

• Герои стальных магистралей. Кн. 3. М. 2004
• Герои труда военных лет 1941—1945. М. 2001

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9471 Афанасий Васильевич Глебов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 9 июля 2014.

Отрывок, характеризующий Глебов, Афанасий Васильевич

– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.