Станкевич, Афанасий Евлампиевич
| Афанасий Евлампиевич Станкевич | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск |
пехота, Генеральный штаб |
| Звание |
генерал-майор |
| Часть | |
| Сражения/войны | |
| Награды и премии |
Орден Святой Анны 3-й ст. (1854) |
Афанасий Евлампиевич Станкевич (1834—1881) — русский генерал, участник Крымской войны, военный писатель.
Содержание
Биография
Родился 3 октября 1834 г., происходил из дворян Смоленской губернии. Первоначальное образование он получил в 1-м Московском кадетском корпусе, откуда в качестве одного из отличнейших воспитанников с малой серебряеой медалью был выпущен в 1853 г. поручиком во Владимирский пехотный полк.
Не успел Станкевич ещё прибыть к месту своего служения, как наши войска, вследствие разрыва дипломатических сношений между Россией и Турцией, были приведены на военное положение, и Владимирский полк в начале 1854 г. выступил из Москвы в Одессу. В сентябре месяце действующая русская армия сосредоточилась у устья р. Альмы, впадающей в Чёрное море. 8 сентября произошло первое столкновение между противниками, и Станкевич вместе со своим полком участвовал в нескольких, ставших знаменитыми, штыковых атаках, в одной из которых он был осколком гранаты ранен в обе ноги, но строя не покинул.
В следующие дни Станкевич участвовал: 12 сентября во фланговом движении русской армии из Севастополя к Бахчисараю, 13 октября — в Балаклавском сражении и во взятии штурмом неприятельских редутов и 24 октября — в Инкерманском сражении. Награждённый за боевые отличия орденом св. Анны 3-й степени с мечами, Станкевич после Севастопольской кампании служил некоторое время в рядах лейб-гвардии Волынского полка, а в 1857 г. поступил в Николаевскую академию Генерального штаба и по окончании курса в 1859 г.был оставлен при ней для подготовки к профессорской деятельности. За выдающиеся успехи в области военной истории он ещё до получения кафедры был произведен в штабс-капитаны, а в 1861 г. в капитаны и перечислен в Генеральный штаб.
В этом же году Станкевич обнародовал свой первый труд: «Критический обзор кампании 1809 г.», написанный в качестве диссертации на звание профессора и найденный «по критическому анализу и изучению всех факторов войны» образцовым. В 1862 г. Станкевич был назначен профессором по кафедре военной истории. В преподавании этого предмета он оставил существовавшую до него традицию ограничивать курс, вследствие громоздкости материала, изложением только общего хода военных событий и оценкою тактических действий войск; как в своей диссертации, так и в своих лекциях он обращал внимание и на детали дела, с виду кажущиеся незначительными, но имеющие громадное значение в военных действиях — на устройство тыла, обеспечение войск продовольствием и боевыми припасами и прочее. Глубокое и детальное изучение предмета давало ему возможность строить верные и меткие выводы, и он вообще много способствовал рациональной постановке изучения военной истории.
Станкевич работал и на литературном поприще, как оригинальный писатель и как переводчик. Кроме того Станкевич собрал огромные материалы для истории турецкой кампании 1828 и 1829 гг., приступая к изучению которой, он счел необходимым познакомиться на месте с театром военных действий, объездил большую его часть и осмотрел места главнейших сражений. К сожалению эти материалы остались неизданными. Незадолго до своей смерти, он принял на себя обязанности редактора по дополнению и новому изданию «Военного энциклопедического лексикона».
В 1878 г. Станкевич был произведён в генерал-майоры и умер 22 июля 1881 г. в Дивонне, на юге Франции.
Избранная библиография
Собственные сочинения
- Военная игра (разбор руководств к военной игре гг. Колодеева и Кузьминского). // «Военный сборник», 1862, № 7.
- Критический разбор кампании 1809 года. СПб., 1861.
Кроме того, в 1871 г. за рецензию одного исторического сочинения получил от Академии Наук золотую Уваровскую медаль.
Переводы
- Русильон В. Военные силы Северо-Американских штатов. Война за независимость союза 1861—65 гг. СПб., 1868 (совместно с А. Н. Витмером)
- Дрепер. История Северо-Американской междоусобной войны. СПб., 1872 (совместно с А. Н. Витмером)
Редакторские и составительские работы
- Прусский Генеральный штаб. История войны 1866 года в Германии. Т. 1—2. Перевод с немецкого. СПб., 1870 (редактор перевода)
- Австрийский Генеральный штаб. Борьба Австрии против Пруссии и Италии в 1866 г. // «Военная библиотека», т. IX, X, XI. СПб., 1873 (редактор перевода)
- Систематический перечень сочинений по разным отраслям военных знаний // «Военная библиотека», т. XIV. СПб., 1873 (редактор-составитель)
- Вердю-де-Вернуа. Упражнения в искусстве вести войска. Перевод с немецкого А. К. Пузыревского. Вып. 1—4. СПб., 1874 (редактор перевода)
- Рюстов. История пехоты. Перевод с немецкого А. К. Пузыревского // «Военная библиотека», т. XV, XVI. СПб., 1876 (редактор перевода)
Источники
- Глиноецкий Н. П. Исторический очерк Николаевской академии Генерального штаба. СПб., 1882.
- Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
Напишите отзыв о статье "Станкевич, Афанасий Евлампиевич"
Отрывок, характеризующий Станкевич, Афанасий Евлампиевич
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
