Матюшкин, Афанасий Иванович
| Афанасий Иванович Матюшкин | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Отец: | |
| Мать: |
Феодосья Лукьяновна Стрешнева |
| Дети: | |
Афанасий Иванович Матюшкин (ум. 1676) — двоюродный брат царя Алексея Михайловича, его ловчий (1650), думный дворянин (1672), воевода в Архангельске (1676).
Биография
Представитель дворянского рода Матюшкиных. Старший сын дьяка Приказа Большого прихода Ивана Павловича Матюшкина и Феодосьи Лукьяновны Стрешневой, сестры царицы Евдокии Лукьяновны.
По всей вероятности, А. И. Матюшкин был взят в детстве в царский дворец «в житье» с чином стольника при царевиче Алексее. В 1650 году он был назначен московским ловчим, а в 1672 году был пожалован в думные дворяне.
Афанасий Матюшкин имел близкое отношение к Тайному приказу и одно время управлял Конюшенным приказом.
С царем Алексеем Михайловичем его связывала не только родство, но и тесная дружба. Об отношениях их свидетельствуют сохранившиеся письма царя к своему ловчему. Их главное содержание — распоряжения по части охоты, но иногда царь или делился с Афанасием Матюшкиным своими впечатлениями по поводу военных событий, или давал ему интимные поручения к членам своей семьи.
В 1676 году А. И. Матюшкин, находившийся на воеводстве в Архангельске, скончался через несколько месяцев после смерти царя Алексея Михайловича. Дети:
- Иван, окольничий (1688), воевода на Вятке (1692-94), умер в 1695 г., не оставив детей в браке с Ириной Васильевной Дашковой.
- Михаил (1676—1737), генерал-аншеф.
- Татьяна, жена Петра Васильевича Шереметева (младшего) и гвардии капитан-поручика Михаила Лукича Кавелина.
Источники
- Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
- Лобанов-Ростовский А. Б. Русская родословная книга. — СПб.: Издание А. С. Суворина, 1895. — Т. 1. — С. 369.
Напишите отзыв о статье "Матюшкин, Афанасий Иванович"
Отрывок, характеризующий Матюшкин, Афанасий Иванович
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
