Шелоумов, Афанасий Иванович

Афанасий Иванович Шелоумов
Жанр:	живописец
Учёба:	Санкт-Петербургская академия художеств
Стиль:	реализм, неоклассицизм

Афанасий Иванович Шелоумов (Athanas Scheloumoff) — (1892, Каменец-Подольский — 1983, Штарнберг, Германия) — русский художник-баталист.

Биография

Детство

Афанасий Шелоумов родился 17 (29) августа 1892 года в Каменец-Подольском. В 1900 году вместе с семьёй переехал в Балту Херсонской губернии.

В 1904—1908 годах брал частные уроки рисования.

С 1908 года учился в Одесском художественном училище, окончив которое продолжил обучение в Петербургской академии художеств у известного баталиста Николая Самокиша. Первая мировая война прервала учёбу.

Первая мировая война

В начале Первой мировой войны Шелоумов ушёл добровольцем на фронт. Стал корнетом 10-го уланского Одесского полка. В Гражданскую войну он примкнул к Белому движению, воевал в 1-м армейском корпусе генерала Кутепова, с которым и ушёл из Крыма в эмиграцию. Затем, как и многих воинов 1920 года, его ждал лагерь в Галлиполи. В 1921 году переехал в Королевство сербов, хорватов и словенцев.

С 1945 года жил в Штарнберге, неподалёку от Мюнхена. Похоронен на кладбище «Вальдфридхов» в городе Штарнберге.

Творчество

Во время жизни в Югославии получил известность как художник-баталист; исполнил картины: «Бородинская битва», «Битва под Лейпцигом», «Въезд Минина и Пожарского в Москву», «Молитва Шамиля перед битвой», «Последний резерв Добровольческой армии». Писал картины для Музея русской конницы, который содержался в Русском Доме имени российского императора Николая II в Белграде, сейчас этот музей находится в Лейквуде, (штат Нью-Джерси, США).

Шелоумов писал пейзажи русского степи с лошадьми и сцены охоты. Автор алтарьных икон в храме св. Архангела Михаила в местечке Большие-Бечекерек. Принимал участие в выставках российско-сербских художников (июнь и сентябрь 1924 года), Большой выставки русского искусства (1930) в Белграде. С группой художников организовал передвижную выставку в Белград провинции Воеводина, которая имела большой успех.

Персональные выставки:

• 1962 — Мюнхен, к 150-летию Отечественной войны 1812 года;
• 1972 — Штарнберг и Мюнхен, к 80-летнему юбилею А. Шелоумова;
• 1978 — Мюнхен, к открытию Олимпиады;
• 1978 — Венесуэла, г. Маракай;
• 1979 — Штутгарт.

В 1966 году мюнхенское издательство «А. Нейманис» выпустило портфолио с репродукциями его батальных картин. В 1982 году, в свой 90-летний юбилей получил звание почётного гражданина Штарнберга и подарил городскому управлению картину «Русская тройка».

В 2006 году ряд работ художника поступило в фонды Центрального музея вооружённых сил в Москве от Американо-русского культурно-образовательного и благотворительного общества «Родина».

Ссылки

• [baltatown.narod.ru/person/2.htm Балтский биографический словарь.]
• [www.arco-iris.com/George/scheloumoff.htm Шелумов.]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Шелоумов, Афанасий Иванович

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.