Новиков, Афанасий Игнатьевич

Афанасий Игнатьевич Новиков
Дата рождения:	27 мая 1899(1899-05-27) (124 года)
Место рождения:	село Снагость, Рыльский уезд, Курская губерния, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Афанасий Игнатьевич Новиков (27 мая 1899 года — ?) — дорожный мастер Сухинической дистанции пути Московско-Киевской железной дороги. Герой Социалистического Труда (1943 г.).

Биография

Родился 27 мая 1899 года в селе Снагость Рыльского уезда Курской губернии (ныне — Кореневского района Курской области) в многодетной крестьянской семье. По национальности русский. Получил четырёхклассное образование в сельской школе.

Участвовал в Гражданской войне. Весной 1918 года в составе отряда партизан сражался с немцами, вторгшимися в пределы России и войсками Гайдамацкого коша Слободской Украины. Участник боёв, проходивших на территории Курской губернии: сражался под Коренево, Рыльском, участвовал в обороне Льгова. Осенью 1919 года в составе 14-й армии воевал с Добровольческой армией Деникина.

После окончания Гражданской войны, весной 1923 года, Афанасий Новиков начал работать на железной дороге ремонтным рабочим станции Ворожба Московско-Киево-Воронежской железной дороги. К 1939 году стал дорожным мастером путевой ремонтной колонны 12-й Ворожбянской дистанции пути Московско-Киевской дороги.

В этой должности в июне 1941 года его застала Великая Отечественная война. С августа 1941 года ремонтные рабочие пути Московско-Киевской дороги трудились в условиях частых и ожесточённых вражеских бомбёжек. Под них попадали и путейцы, руководимые мастером Афанасием Новиковым, выходившие с честью из трудных испытаний.

В конце сентября 1941 года в связи с продвижением на восток немецких войск Новиков с группой путейцев 12-й дистанции был эвакуирован из Ворожбы. Работал в коллективе Сухинической дистанции пути Московско-Киевской дороги. Зимой 1941—1942 года ему неоднократно приходилось восстанавливать разрушенные пути, пропускать к линии фронта броневые машины 10-го и 21-го отдельных дивизионов бронепоездов, базировавшихся в районе станции Сухиничи. Путейцы, руководимые А. И. Новиковым, обеспечивали бесперебойное продвижение воинских составов для 16-й армии Западного фронта.

В сентябре 1942 года по Постановлению Государственного комитета обороны на 15 прифронтовых и на ряде тыловых железных дорог создавались 47 стационарных Военно-эксплуатационных отделений (ВЭО). Бригада Новикова вошла в ВЭО-113 (Московского отделения Московско-Киевской железной дороги). Вскоре все работники стационарных ВЭО (в первую очередь путейцы и связисты) были переведены на казарменное положение. Жили в землянках, наскоро вырытых неподалёку от железнодорожных путей, ведь в случае объявления тревоги они должны были прибыть к местам восстановительных работ в числе первых.

В сложнейших условиях холодной зимы 1942 года путейские бригады из состава ВЭО-113 работали на участках Сухиничи — Занозная и Сухиничи — Фаянсовая. Под вражескими бомбежками и артиллерийскими обстрелами путейцы под руководством мастера Новикова на несколько сотен метров носили рельсы, шпалы, рельсовые накладки, необходимые для обеспечения ремонтных работ. Работали в метель и пургу, полуголодные, но обеспечивали бесперебойный пропуск воинских составов для армий Западного фронта. В Сухинической дистанции пути А. И. Новиков проработал до сентября 1943 года, когда станцию Ворожба освободили части 60-й армии.

Через несколько дней после освобождения родных мест Афанасий Новиков возвратился в Ворожбянскую дистанцию на должность дорожного мастера. Здесь ему вручили выписку из Указа о присвоении звания Героя Социалистического Труда.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1943 года «за особые заслуги в деле обеспечении перевозок для фронта и народного хозяйства и выдающиеся достижения в восстановлении железнодорожного хозяйства в трудных условиях военного времени» Новикову Афанасию Игнатьевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда.

После войны А. И. Новиков продолжал работать на железнодорожном транспорте. О дальнейшей судьбе ветерана—железнодорожника сведений нет.

Награды

Награждён медалью «Серп и молот» Героя Социалистического Труда, орденом Ленина, тремя медалями, в том числе «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»; знаком «Почетному железнодорожнику» (приказ НКПС № 697 от 21 ноября 1943 года).

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10723 Новиков, Афанасий Игнатьевич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Новиков, Афанасий Игнатьевич

В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.