Хризостом (Киусис)

Архиепископ Хризостом II
2-й Архиепископ Афинский всея Эллады
январь 1986 — 19 сентября 2010
Церковь:	ИПЦ Греции (Синод Хризостома)
Предшественник:	Хризостом (Кавуридис)
Преемник:	Каллиник (Сарандопулос)
Епископ Фессалоникийский
1971 — 1986
Церковь:	ИПЦ Греции (Синод Хризостома)
Имя при рождении:	Афанасий Киусис
Оригинал имени при рождении:	Αθανάσιος Κιούσης
Рождение:	10 августа 1920(1920-08-10) о. Киркуки, Греция
Смерть:	19 сентября 2010(2010-09-19) (90 лет) Афины, Греция
Похоронен:	в Мегарском монастыре

Хризостом II (греч. Χρυσόστομος Β′, в миру Афанасий Киусис, греч. Αθανάσιος Κιούσης; 10 августа 1920, Киркуки — 19 сентября 2010, Афины) — первоиерарх неканонической ИПЦ Греции (Синод Хризостома) с титулом Архиепископ Афинский всея Эллады (1986—2010).

Биография

Родился 10 августа 1920 года на острове Киркуки.

В 1924 году после введения в государственной Элладской православной церкви нового календарного стиля, семья Киусисов поддержала движение сторонников старого календаря.

С детства Афанасий Киусис увлекался церковным пением, но отец настаивал, чтобы сын избрал военную карьеру. Поступлению мальчика в военное училище помешала болезнь.

В 1937 году, после окончания средней школы, по благословению своего духовного отца, архимандрита Матфея (Карпафакиса), в Благовещенском монастыре в Коринфе Афанасий Киюсис принял монашеский постриг от архимандрита Каллиста (Макриса) (впоследствии — митрополит Коринфский) с наречением имени Хризостом в честь святого Иоанна Златоуста.

В 1947 году епископ Кикладский Герман (Варикопулос) рукоположил иеродиакона Хризостома в сан иеромонаха и вскоре возвел в архимандрита.

В начале 1950-х годов в период усиления гонений на старостильников, архимандрит Хризостом некоторое время провёл на нелегальном положении.

В 1955 году после кончины первого предстоятеля «флоринитского» Синода ИПЦ Греции митрополита Хризостома I (Кавуридиса) для управления Церковью был сформирован Совет в составе 12 архимандритов, куда вошёл и архимандрит Хризостом. В 1956 году он был избран генеральным секретарем Совета.

В начале 1957 года на II Всегреческом Соборе Церкви истинно-православных христиан архимандрита Хризостома избрали одним из трёх кандидатов во епископы, в связи с чем архимандрит Хризостом принял активное участие в переговорах с архиереями РПЦЗ о восстановлении апостольского преемства во «флоринитском» Синоде.

Спустя несколько лет после восстановления иерархами РПЦЗ епископата «флоринитского» Синода, в июле 1971 году архимандрит Хризостом был хиротонисан архиепископом Афинским и всея Эллады Авксентием (Пастрасом), митрополитом Пирейский Геронтием (Мариолисом), архиепископ Чилийским Леонтием (Филипповичем) (РПЦЗ) и епископом Манхэттенским Лавром (Шкурлой) (РПЦЗ) в митрополита Фессалоникийского.

В результате споров о каноничности ряда архиерейских хиротоний, совершённых Архиепископом Авксентием, митрополит Хризостом вышел из-под административного подчинения ему до 1985 года и вёл независимое существование.

Служение Предстоятеля ИПЦ Греции

Сразу же после воссоединения митрополита Хризостома с «флоринитским» Синодом Церкви ИПХ Греции, произошедшего в 1985 году, «архиепископ Афинский и всея Эллады» Авксентий (Пастрас) был смещён и подвергнут каноническому прещению, однако последний не признал каноничности этого акта. «Авксентьевский» и «хризостомовский» Синоды продолжили параллельное существование.

Новым Председателем «флоринитского» Синода был избран Хризостом (Киюсис), возведённый в сан «архиепископа Афинского и всея Эллады». Интронизация «архиепископа» Хризостома состоялась в январе 1986 года.

В 1990-е годы от «хризостомовского» Синода отделился «каллиникитский» Синод, иерархи которого были не согласны с подписанием Архиепископом «Хартии» (устава Церкви), содержавшей некоторые юридические компромиссы с властями, касающиеся, в частности, централизации управления церковным имуществом.

В 2006—2009 годы по благословению Архиепископа Хризостома члены его Синода вели переговоры с иерархами Русской Истинно-Православной Церкви (РИПЦ) о восстановлении канонического общения, но результаты достигнуты не были.

Скончался 19 сентября 2010 года в Мегарском монастыре под Афинами, где находилась его резиденция.

Ссылки

• [www.anti-raskol.ru/pages/194 Хризостом II (Киюсис) «Архиепископ Афинский и всея Эллады» (1985—2010)]

Отрывок, характеризующий Хризостом (Киусис)

Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.