Афанасий (Киккотис)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Афанасий и фамилией Киккотис.

Митрополит Афанасий Μητροπολίτης Αθανάσιος
Митрополит Киринский
c 28 ноября 1999 года
Церковь:	Александрийский патриархат
Образование:	Афинский университет
Рождение:	16 апреля 1959(1959-04-16) (65 лет) Морфу, Республика Кипр
Принятие священного сана:	18 марта 1984 года
Епископская хиротония:	28 ноября 1999 года
Награды:

Митрополи́т Афана́сий Кикко́тис (греч. Μητροπολίτης Αθανάσιος Κυκκώτης; 16 апреля 1959, Морфу, Республика Кипр) — епископ Александрийской православной церкви, митрополит Киринский, ипертим и экзарх Ливийского полуострова, представитель Патриарха Александрийского при Патриархе Московском и всея Руси, настоятель Храма Всех Святых на Кулишках, подворья Александрийского патриархата.

Биография

Постриженик ставропигиального Киккского монастыря, в связи с чем принял фамилию Киккотис.

Окончил богословский факультет Афинского университета и факультет византийской музыки Национальной консерватории Греции. Продолжил образование в Сорбонне, где изучал историю византийской цивилизации, историю послевизантийского периода и латинского Востока. Имеет также диплом по библиотечному делу, по специальности классификация архивных материалов.

В 15 августа 1976 году рукоположён в сан диакона. 18 марта 1984 года рукоположён во пресвитера с возведением в сан архимандрита.

Пребывал в течение ряда лет эфором и членом игуменского совета Киккского монастыря. Занимался организацией работы и систематизацией фондов библиотеки и архива обители.

В течение 7 лет преподавал в Духовной семинарии апостола Варнавы в Никосии, работал преподавателем Закона Божия в средних учебных заведениях Кипра.

29 сентября 1997 года решением Священного Синода Александрийской православной церкви назначен экзархом Папы и Патриарха Александрийского и всей Африки при Патриархе Московском и всея Руси и настоятелем подворья Александрийской Православной Церкви при храме Всех святых на Кулишках. Привез с Кипра на подворье 2 ковчега с мощами святых.

24 апреля 1999 года во время официального визита в Россию Патриарха Александрийского Петра VII состоялось официальное торжественное открытие подворья.

В 1999 году под его руководством при подворье (совместно с Московским обществом греков) открыта школа греческого языка, деятельность которой является большим вкладом в развитие русско-греческих культурных связей.

23 ноября 1999 года решением Священного Синода Александрийского Патриархата избран титулярным епископом Киринским с оставлением в должности экзарха Александриского Патриархата в Москве (по названию города Кирена или Киринея (совр. араб. Шаххат, Ливия) — второй город в Африке после Александрии, в котором проповедовал апостол Марк).

28 ноября 1999 года хиротонисан во титулярного епископа Киринского.

В 2003 году при подворье открыта школа византийской музыки.

9 декабря 2008 года вместе с митрополитом Аксумским Петром (Якумелосом) представлял Александрийский Патриархат на отпевании Патриарха Мосоковского и всея Руси Алексия II.

6 октября 2009 года постановлением Священного Синода Александрийской Православной Церкви Киринская кафедра была вновь объявлена действующей епархией и возведена в ранг митрополии, в связи с чем Афанасий становится митрополитом, сохраняя своё пребывание в Москве, но при этом в его ведение поступил город Мерса-Матрух с окрестностями.

18 июля 2014 года в Патриарших покоях Троице-Сергиевой лавры участвовал во встрече Президента России Владимира Путина со Патриархом Московским и всея Руси Кириллом, постоянными членами Священного Синода Русской Православной Церкви и главами делегаций Поместных Православных Церквей, прибывших для участия в праздновании 700-летия со дня рождения преподобного Сергия Радонежского.

Награды

• Орден преподобного Сергия Радонежского (18 июля 2003)
• Орден святого равноапостольного великого князя Владимира 2-й степени (25 июля 2013; «во внимание к трудам на благо святой Церкви и в связи с 1025-летием Крещения Руси»)

Публикации

стихи

• «Πρωτόλεια» («Первые пробы»)
• «Μετεώρισις» («Парение»)
• «Κένωσις ἐνοδία» («Путём самоуничижения»)
• «Ἐρωῆς ἔκχυσις» («Бурный поток»)

прочее

• «Οἱ πρῶτοι εἴκοσι ψαλμοὶ τοῦ ψαλτηρίου τοῦ Συμεὼν Κυκκώτου», Ἐπετηρὶς Κέντρου Μελετῶν Ἰερᾶς Μονῆς Κύκκου, 1993, № 2.
• Πρωτόλεια, Λευκωσία, 1995.
• Μετεώρισις, Λευκωσία, 1997.
• Κένωσις ἐνοδία, Λευκωσία, 1998.
• Ἀνέκδοτα έγγραφα τοῦ ἐν Γεωργίᾳ Μετοχίου τῆς Ἰερᾶς Μονῆς Κύκκου, Λευκωσία, 1998 (Ἀρχεῖον τῆς Ἰερᾶς Μονῆς Κύκκου T. 3).
• Ἐρωῆς ἔκχυσις, Λευκωσία, 1999.

Ссылки

• [www.patriarchia.ru/db/text/2195512.html Афанасий, митрополит Киринский (Киккотис)] на сайте patriarchia.ru
• [www.pravenc.ru/text/76896.html АФАНАСИЙ] // Православная энциклопедия. Том III. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001. — С. 715. — 752 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-89572-008-0
• [podvorie-alexandria.ru/athanasius/ Афанасий (Киккотис)] на сайте Храма всех святых на Кулишках

Отрывок, характеризующий Афанасий (Киккотис)

Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.