Афанасий (Молчановский)
Епископ Афанасий (в миру Яков Афанасьевич Молчановский; 1887, село Яраначей, Белоцерковский уезд, Киевская губерния — 8 января 1938, урочище Сандармох, Карелия) — епископ Русской православной церкви, епископ Сквирский и Бердичевский, викарий Киевской епархии.
Биография
Сын диакона. Окончил Киевскую духовную семинарию. Талантливый певец. В студенческие годы был регентом академического хора. В 1914 году окончил Киевскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия[1].
После окончания Академии рукоположён во священника. Служил священником в Введенской церкви на Подоле в Киеве. Активно противодействовал обновленцам.
В 1924 году после принятия монашеского пострига в Ближних пещерах Киево-Печерской лавры тайно поставлен во епископа Сквирский и Бердичевский, викария Киевской епархии. Хиротонию совершили епископ Уманский Макарий (Кармазинов), епископ Ананьевский Парфений (Брянских).
Впервые арестован в 1924 году. С августа этого же года по сентябрь следующего находился в киевской тюрьме. Зимой 1925 из Киева был выслан. С мая по сентябрь 1926 заключение продолжилось в Курске, с сентября по октябрь — в Москве, а затем — Омск. В 1927 году отказался от подчинения митр. Сергию и его Синоду, примкнув к движению непоминающих.
19 апреля 1929 года будучи в ссылке в Омске, арестован в числе архиереев, составивших оппозицию митрополиту Сергию (Страгородскому). Приговорён к 3 годам концлагерей. Ссылку отбывал на Соловках. Освобождён в 1930 году.
5 февраля 1933 года арестован в третий раз. Приговорён к 3 годам ИТЛ. Снова Соловки. 2 декабря 1934 по обвинению в антисоветской агитации и избиении заключённого арестован уже в лагере. в 1935 году за «контрреволюционную агитацию» был наказан — лишен зачета рабочих дней за все время пребывания в лагере. После освобождения в 1936 году жил в Повенце, работал инспектором санитарной службы Беломорканала. В период «ежовщины» — очередной арест (14 октября 1937 года) и обвинение в том, что «систематически вел среди заключенных и вольного населения к.-р. агитацию против руководителей партии и правительства, критиковал в к.- р. духе мероприятия соввласти, высказывал пораженческие настроения». Особой тройкой УНКВД Ленинградской области 19 декабря 1937 года приговорён к высшей мере наказания. Расстрелян 8 января 1938 года[2].
Напишите отзыв о статье "Афанасий (Молчановский)"
Примечания
- ↑ [www.petergen.com/bovkalo/duhov/kievda.html Выпускники Киевской духовной академии]
- ↑ Сергей Шевченко. [www.day.kiev.ua/ru/article/ukraina-incognita/rasstrelyannye-v-sandarmohe Расстрелянные в Сандармохе] // День. — 2006. — № 180. — 20 октября.
Ссылки
- [visz.nlr.ru/searchword.php?qs=%F0%F1%F4%F1%F0&rpp=20&p=2522 Возвращённые имена]
- [www.pstbi.ru/bin/db.exe/koi/nm/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTdG6Xbu*t80hcC4ceG*cX8uftu0hfe9VeeWd67yefe6UUCGUfO1Vv8KWeCQd** Афанасий (Молчановский Яков Афанасьевич)]
Отрывок, характеризующий Афанасий (Молчановский)
Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
