Афанасий (Николау)

Митрополи́т Афана́сий (греч. Μητροπολίτης Ἀθανάσιος, в миру Андре́й Никола́у, греч. Ανδρέας Νικολάου; род. 8 февраля 1959, Лимасол) — епископ Кипрской православной церкви, митрополит Лимассольский, проедр Амафунтский и Курийский.

Биография

Родился 8 февраля 1959 года в семье преуспевающего лимасольского предпринимателя. С юнных лет его жизненной средой была православная церковь.

В возрасте 14 лет Андрей покидает родительский дом и поступает в школу при Пафской митрополии.

18 апреля 1976 года после окончания Первой гимназии города Пафоса был рукоположен в сан диакона митрополитом Пафским Хризостомом (Аристодиму).

В том же году продолжил учёбу на богословском факультете Университета Аристотеля в Салониках. Церковная жизнь Салоников приятно удивила юношу: «Помню, как в 1976 году я поехал учиться в Грецию, и я был необыкновенно поражен, когда, в первое же воскресенье придя в храм, я увидел там молодых людей. Впервые я видел молодых людей в церкви». Учёба в Салониках позволила ему регулярно посещать расположенную неподалёку Гору Афон.

В 1980 году окончил университет и прибыл на Афон, где вступил в число братии скита Неа-Скити, духовником которого был известный старец Иосиф Ватопедский, ученик афонского старца Иосифа Исихаста.

В 1982 году принял великую схиму и в тот же год 29 мая был рукоположен в пресвитера митрополитом Иерисским Никодимом (Анагносту).

В 1983 году был митрополитом Верийским Павлом (Янникопулосом) возведён в достоинство духовника.

С 1987 года братство старца Иосифа приняло на себя труды по возобновлению монашеской жизни в монастыре Ватопед, в связи с чем иеромонах Афанасий был избран помощником настоятеля, а затем представителем обители в Священном Киноте Святой Горы Афон.

В 1991—1992 годах — протоэпистат (управляющий) Горы Афон. Эту должность на Афоне принято доверять пожилым монахам, которые обладают высоким авторитетом и большим опытом монашеской жизни. Отец Афанасий стал самым молодым Протоэпистатом за всю тысячелетнюю историю афонского монашества.

Посетивший в 1991 году Афон архиепископ Кипрский Хризостом I предложил иеромонаху Афанасию вернуться на Кипр. В 1992 году вместе с тремя другими ватопедскими иноками поступил в «Священнический» монастырь святителя Николая в Пафосе (также известный как «Агия-Мони»).

В ноябре 1993 года братия монастыря в полном составе перешла в монастырь Божией Матери Махера и 4 ноября того года отец Афанасий был избран игуменом этой обители.

С 1993 года четыре раза в месяц митрополит Афанасий выступает с открытыми беседами в храмах Лимасольской митрополии и Кипрском Университете.

11 февраля 1999 года решением Священного Синода был единогласно избран митрополитом Лимассольским. 14 февраля того же года состоялась его архиерейская хиротония с возведением в сан митрополита и интронизация.

На момент его поставления на Лимасольскую кафедру, епархия была обременена огромными долгами. Из-за череды финансовых скандалов и злоупотреблений большинство местных жителей было негативно настроено по отношению к Церкви. Для решения накопившихся проблем митрополит Афанасий назначил особую комиссию профессиональных экономистов, которая в короткие сроки помогла епархии избавиться от тяжёлого долгового гнёта. Исходя из представления, что каждый мирянин имеет право знать всё о том как управляется Церковь, митрополит Афанасий вводит традицию ежегодных отчётных пресс-конференций, на которых обнародуются доходы и расходы митрополии, рассказывается о её начинаниях и реализованных за год программах. Треть доходов Лимасольской митрополии неизменно выделяется на благотворительные нужды.

Стараниями Митрополита Афанасия духовно возрождаются действующие монастыри, кроме того возобнавляется монашеская жизнь в трёх древних обителях.

22 ноября 2005 года вместе а архимандритом Исаией (Киккотисом) представлял Кипрскую православную церковь на интронизации Патриарха Иерусалимского Феофила III

15-20 июля 2008 года сопровождал Архиепископа Хризостома II во время его визита в Москву.

Возражал против визита папы римского Бенедикта XVI на Кипр, состоявшегося в июне 2010 года, заявив, что католицизм является ересью, и Ватикан никогда не оказал положительного влияния на проблемы Кипра. С другой стороны, подчеркнул он, визит Папы не должен стать предлогом для каких-либо непристойных выходок со стороны православных.

8-9 октября 2014 года принял участи в первом в новейшей истории собрание игуменов и игумений Русской Православной Церкви, состоявшимся в актовом зале Московской духовной академии.

Ссылки

• [www.churchofcyprus.org.cy/article.php?articleID=53 Βιογραφία της Α.Π. του Μητροπολίτου Λεμεσού κ.Αθανασίου] на официальном сайте Кипрской православной церкви
• [www.pravoslavie.ru/authors/1356.htm Митрополит Лимасольский Афанасий] на сайте pravoslavie.ru
• [www.bogoslov.ru/persons/1648965/index.html Афанасий (Николау), митрополит Лимассольский] на сайте bogoslov.ru
• [www.pravmir.ru/tag/mitropolit-afanasij-limassolskij/ Митрополит Афанасий Лимассольский] на сайте «Православие и мир»
• [ruskline.ru/author/_/nikolau_afanasij/ Митрополит Лимассольский Афанасий (Николау)] на сайте «Русская народная линия»
• [atanasijlimasolski.wordpress.com/ Сайт, посвящённый митрополиту Лимассольскому Афанасию (болг.)]
• [agiotokos-kappadokia.gr/%CE%BC%CE%B7%CF%84%CF%81%CE%BF%CF%80%CE%BF%CE%BB%CE%AF%CF%84%CE%B7%CF%82-%CE%BB%CE%B5%CE%BC%CE%B5%CF%83%CE%BF%CF%8D-%CE%B1%CE%B8%CE%B1%CE%BD%CE%AC%CF%83%CE%B9%CE%BF%CF%82-%CE%BF%CE%BC%CE%B9%CE%BB/?print=pdf 2. Μητροπολίτης Λεμεσού Αθανάσιος 1959]

Отрывок, характеризующий Афанасий (Николау)

Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.


Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.