Афанасий (Федотов)

Епископ Афанасий<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Епископ Иркутско-Амурский и всего Дальнего Востока
6 мая 1929 — 18 апреля 1938
Предшественник:	Иосиф (Антипин)
Преемник:	Герман (Савельев)
Имя при рождении:	Амвросий Феофанович Федотов
Рождение:	21 декабря 1877(1877-12-21) Тарбагатай, Верхнеудинский округ
Смерть:	18 апреля 1938(1938-04-18) (60 лет) Улан-Удэ, СССР

Епи́скоп Афана́сий (в миру Амвро́сий Феофа́нович Федо́тов; 21 декабря 1877, село Тарбагатай, Верхнеудинский округ, Забайкальская область — 18 апреля 1938, Улан-Удэ) — старообрядческий епископ Иркутско-Амурский и всего Дальнего Востока.

В 2003 году причислен к лику святых Русской православной старообрядческой церкви.

Семья

Родился в крестьянской семье старообрядцев-семейских Феофана Ивановича и Фёклы Ивановны Федотовых. В семье было трое детей — Амвросий, Марья и Илья. Мать рано умерла и отец женился во второй раз — на Агафье, от которой у него было четверо дочерей — Марья, Елизавета, Анна и Иулиания. В молодости Амвросий Федотов женился на Марье, также происходившей из старообрядческой семьи. У них были две дочери — Екатерина и Анна.

Крестьянин

Амвросий Федотов занимался крестьянским трудом и при этом хорошо читал церковные книги, прекрасно пел в церкви. В его житии сказано, что

он любил жизнь. Любил жизнь во всех её благих проявлениях. В воскресный день заходил на гору к осьмиконечному поклонному кресту, что красовался над Тарбагатаем, и пел праздничные стихеры. Пел так, что в селе слышали и говорили: «Во! Наш Абросим поёт!». А ещё он не жалел времени на чтение духовных книг. Мог, живя в селе и имея немалое хозяйство, со своими друзьями зачитываться древними поучительными книгами, сравнивать, сопоставлять, изучать и часами полемизировать о Церкви и вере. Он был «жаден» до духовных знаний. Читал всё, что мог найти по вопросам веры. А когда книги заканчивались, выписывал их с других регионов и даже из-за границы. В его деревенском доме стоял большой шкаф, полностью заполненный церковной литературой.

После императорского указа 1905 года о веротерпимости семья Федотовых и их родственники построили в селе деревянную старообрядческую Знаменскую часовню. Первоначально в ней не было постоянного священника и Амвросий ездил в Новониколаевск (ныне Новосибирск) за священниками, приглашая их для «разового» совершения богослужений. Эти священники ранее принадлежали к новообрядческой церкви, но по разным причинам перешли к старообрядцам — таким образом, община в селе Тарбагатай была «беглопоповской». Однако вскоре Амвросий разочаровался в их духовных качествах (например, они не строго соблюдали посты) и стал инициатором перехода прихода в юрисдикцию Белокриницкой иерархии.

Священноиерей

Вскоре после гражданской войны Амвросий Федотов перешёл границу и добрался до Харбина, где в это время жил в эмиграции епископ Иркутско-Амурский Иосиф (Антипин), который рукоположил его в священноиерея.

Весной 1923 года он вернулся в родное село, где служил в храме. Вскоре его жена скончалась, дочери вышли замуж. Сам священноиерей Афанасий создал в своём доме воскресную школу, служил в Тарбагатае, Верхнеудинске, Надеино, Куйтуне, Десятниково и в Ягодном близ Щучьего озера, обучал старообрядцев уставу, церковному чтению и крюковому, знаменному пению.

Епископ

В 1927 году епископ Иосиф скончался в Харбине, два года епархией временно управлял епископ Амфилохий (Журавлёв), а 6 мая 1929 года, по просьбе верующих, Амвросий Федотов по пострижении в иночество с именем Афанасий был рукоположён во епископа Иркутско-Амурского. Хиротонию совершили епископы Амфилохий (Журавлёв) и Тихон (Сухов).

Его епархиальное управление находилась в родном селе Тарбагатае, где к старообрядцам после его епископской хиротонии перешёл единоверческий приход с Никольским храмом, находившийся ранее в юрисдикции Русской православной церкви. Таким образом, в селе старообрядцам принадлежали уже два храма, причём Никольский стал кафедральным. Епископская хиротония привела к оживлению религиозной жизни в близлежащих приходах, но репрессии со стороны властей вскоре привели к массовым арестам церковнослужителей и сокращению количества прихожан — даже крещения и венчания совершались по ночам из опасения репрессий.

Понимая неизбежность ареста, владыка раздавал молодым старообрядческим семьям личные вещи и предметы обихода. В тоже время он предпринял меры для того, чтобы спасти церковное имущество — иконы, книги и утварь: епископ тайно по ночам перевозил их на телеге в лесную пещеру, находившуюся в 10—15 км от села. Только в 1950-е годы местный охотник случайно нашёл церковное имущество и сообщил о нём властям, которые вывезли ценности на двух грузовых машинах в Тарбагатай и свалили во дворе районного отделения милиции. По одним данным, иконы и книги разобрали верующие, по другим они были увезены в запасник исторического музея в Улан-Удэ.

В середине 1930-х годов по распоряжению властей у епископа отобрали дом (он переехал жить к родственникам), а Знаменская часовня была разобрана. Но он продолжал служить в Никольском храме.

Арест и гибель

20 октября 1937 года епископ причастил на дому больную девочку и в тот же вечер был арестован сотрудниками НКВД, обвинившими его в «незаконной религиозной деятельности». После этого церковь была закрыта. Епископ около полугода провёл в заключении в Улан-Удэ. Ему предлагали освобождение из-под стражи и даже помощь в карьере в случае отказа от сана и сотрудничества с НКВД, однако владыка Афанасий ответил отказом. Виновным себя не признал, несмотря на пытки: на допросах ему жгли бороду и усы, тушили о лицо папиросы, но он ответил следователям: «С моим телом вы можете делать всё, что хотите, с душой моей вам ничего не удастся сделать».

16 марта 1938 года епископ Афанасий был приговорён к расстрелу по статьям 58-10 и 58-11 Уголовного кодекса за контрреволюционную агитацию и пропаганду. Приговор приведен в исполнение 18 апреля 1938 года.

Канонизация

20 июля 2002 года в селе Тарбагатай была установлена мемориальная доска с надписью: «Здесь до 1937 года находился Старообрядческий храм, в котором служил святой священномученик Афанасий, епископ Иркутско-Амурский (Федотов А. Ф.) (1879—1938), пострадавший за веру Христову».

В 2003 году на Освященном соборе Русской православной старообрядческой церкви епископ Афанасий был причислен к лику святых в числе всех священномучеников и исповедников, за веру Христову от безбожия пострадавших. Было издано житие владыки, написана икона.

Ссылки

• [semeyskie.ru/bibl_af.html Священномученик Афанасий, епископ Иркутско-Амурский]

Отрывок, характеризующий Афанасий (Федотов)

А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.