Афанасий (герцог-епископ Неаполя)

Афанасий Неаполитанский англ. Athanasius of Naples итал. Attanasio di Napoli
Герцог Неаполя
877/878 — 898
Предшественник:	Сергий II
Преемник:	Григорий IV
Епископ Неаполя
— 898
(под именем Афанасий II)
Преемник:	Стефан III
Смерть:	898(0898)
Отец:	Григорий III
Дети:	Джемма

Афана́сий Неаполитанский (англ. Athanasius of Naples, итал. Attanasio di Napoli; умер в 898) — епископ Неаполя (Афанасий II) и герцог Неаполя в 878—898 годах.

Биография

Правление

Афанасий был сыном Григория III и братом Сергия II, его предшественников на неаполитанского троне. Уже будучи епископом, Афанасий сверг и ослепил своего брата в 878 году и стал герцогом Неаполя. Узурпация трона была одобрена папой Иоанном VIII, так как папа надеялся, что новый властитель Неаполя разорвёт союз герцогства с арабами. Но уже в следующем 879 году Иоанн VIII отлучил герцога-епископа от Церкви за продолжение союзнических отношений с арабами.

Пользуясь смутами в соседнем княжестве Капуя, Афанасий осадил Капую совместно с византийскими войсками и изгнал оттуда князя Панденульфа. В 881—887 годах Афанасий правил Капуей в качестве вассала салернского князя Гвемара I. Затем Афанасий, пользуясь союзническими отношениями с арабами, воевал с Гвемаром, теснимым арабами, но война закончилась безрезультатно.

Примирившись с папой, Афанасий затем вновь заключил союз с арабами, и папа Стефан V пригрозил непокорному епископу войной. В 887 году Афанасий был вынужден вернуть Капую законному князю Атенульфу I, а война между ними закончилась битвой при Сан-Карцио, не принесшей победы ни одной из сторон. В 895 году Афанасий пытался инспирировать восстание в Салерно против князя, но Гвемару II удалось удержать власть.

Правление Афанасия в Неаполе отличалось возвращением к византийским традициям. Епископ поддерживал добрые отношения с императором и сохранил для потомков много ценных греческих рукописей.

Афанасий оставил дочь Джемму, вышедшую за князя Беневенто Ландульфа I, сына Атенульфа, многолетнего противника Неаполя. Афанасий скончался в 898 году. Его преемником на кафедре стал его брат Стефан, а следующим герцогом — племянник Григорий IV, сын свергнутого Сергия II.

Дети

• Джемма — замужем за князем Беневенто и Капуи Ландульфом I.

Ссылки

• Эрхемперт. [www.vostlit.info/Texts/rus17/Erchembert/frametext.htm История лангобардов Беневента]

Отрывок, характеризующий Афанасий (герцог-епископ Неаполя)

– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.