Афанасьев, Анатолий Васильевич

Анатолий Васильевич Афанасьев
Дата рождения	5 мая 1877(1877-05-05)
Место рождения	Таруса, Калужская губерния, Российская империя
Дата смерти	21 августа 1952(1952-08-21) (75 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1901—1918 1918—19?
Звание	подполковник
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России
Награды и премии	ГО

Анатолий Васильевич Афанасьев (5 мая 1877 — 21 августа 1952) — русский и советский военнослужащий, подполковник российской императорской (1917) и советской армий.

Биография

Родился в 1877 году в Тарусе Калужской губернии, в семье коллежского секретаря. Учился в 4-й Московской гимназии, в 1901 году окончил юридический факультет Московского университета.

Начало службы

В 1902 году окончил Алексеевское военное училище, выпущен подпоручиком в 144-й пехотный Каширский полк. В 1909 году окончил Академию Генерального штаба по 2-му разряду, затем служил в Алексеевском военном училище, преподавал тактику, топографию и географию.

Первая мировая война

С началом Первой мировой войны капитан Афанасьев в действующей армии, с 30 сентября 1914 года — командир батальона 1-го лейб-гренадерского Екатеринославского полка. В 1914 году причислен к Генеральному штабу. С 5 сентября 1915 года — помощник старшего адъютанта штаба 4-й армии, с 5 декабря 1915 года — и. д. старшего адъютанта штаба 8-й Сибирской стрелковой дивизии (19 января 1916 года утверждён в должности), с 19 января 1916 года — и. д. начальника штаба 65-й пехотной дивизии, с 5 февраля 1916 года — и. д. начальника штаба 8-й Сибирской стрелковой дивизии (31 марта 1916 года был переведен в Генеральный штаб), с 26 мая 1916 года — и. д. начальника штаба 7-й Сибирской стрелковой дивизии, с 19 ноября 1916 года — и. д. помощника старшего адъютанта отделения генерал-квартирмейстера штаба 4-й армии (30 января 1917 года утверждён в должности), с 6 марта 1917 года — начальник оперативного отдела Военно-сухопутного управления штаба Командующего флотом Балтийского моря, с 21 апреля 1917 года по 15 марта 1918 года — начальник оперативного отдела штаба сухопутных войск, подчиненных Командующему Балтийским флотом (Балтфлот), одновременно, с 26 декабря 1917 года по 14 марта 1918 года — и. д. начальника штаба сухопутных войск подчиненных Командующему Балтфлота, с 15 марта по 15 апреля 1918 года — Председатель ликвидационной комиссии по делам штаба сухопутных войск подчиненных Командующему Балтфлота.

Гражданская война

В 1918 году добровольно вступил в РККА. С 29 мая 1918 года — начальник сухопутного отделения штаба Командующего флотом Балтийского моря, с 27 ноября 1918 года — помощник начальника Оперативного отделения Полевого штаба РВСР, с 28 марта 1919 года — вр. и.д. начальника Оперативного управления Полевого штаба РВСР, с 1 февраля 1920 года — вновь помощник начальника Оперативного управления Полевого штаба РВСР.

С 7 ноября по 28 декабря 1920 года — начальник штаба 15-й армии, с 9 декабря по 21 декабря 1920 года — вр. и.д командира 15-й армии. С 21 декабря 1920 года по 3 марта 1921 года в составе советско-украинской военной делегации участвовал в мирных переговорах с Польшей.

После Гражданской войны

После Гражданской войны, с 3 марта 1921 года — помощник начальника Оперативного управления штаба Западного фронта, с 21 марта по 15 октября 1921 года — вр. и.д. начальника Оперативного управления штаба Западного фронта, с 24 мая по 28 июля 1922 года — вр. и.д. начальника мобилизационного управления штаба Западного фронта.

В 1922 году вернулся в Москву, занимал должности начальника штаба 35-й Московской отдельной стрелковой бригады, начальника штаба 14-й Московской стрелковой дивизии, начальника штаба 2-го стрелкового корпуса. С 1925 года — для особых поручений в инспекции РККА, с 1926 года — помощник начальника 5-го Управления (боевой подготовки) Штаба РККА С. Н. Богомягкова.

Дело Весна

15 февраля 1931 года уволен в долгосрочный отпуск, 23 февраля 1931 года арестован по делу «Весна», вину признал. На допросе он показал:

«По своим политическим убеждениям я являюсь монархистом-конституционалистом. Глубоко религиозный, верующий человек. Будучи воспитанным в условиях царского правительства, традиций буржуазного общества, дисциплины старой армии, закреплённой в стенах академии генерального штаба — я, естественно, встретил Октябрьский переворот явно враждебно. Мне были не только непонятны происходящие события, но я резко осуждал их. Я хочу со всей искренностью признаться, что я до сего времени не могу примириться с существованием Советской власти. Начиная с Октябрьского переворота, я на протяжении всех этих лет упорно ожидал падения Советской власти».

— Тинченко Я. Ю. Голгофа русского офицерства в СССР.

Был приговорён к 3 годам ИТЛ.

Дальнейшая служба

11 декабря 1932 года освобождён досрочно, вернулся в Москву, преподавал на военных кафедрах в гражданских ВУЗах.

Во время Великой Отечественной войны, с декабря 1941 года — преподаватель тактики и топографии Московских курсов усовершенствования комсостава.

После окончания войны становится старшим преподавателем Военной академии им. Фрунзе, на этой должности до 1948 года.

Умер в Москве в 1952 году.

Чины и звания

Российская империя

• подпоручик — 1902
• поручик
• штабс-капитан
• капитан — (ст. 13.08.1913; на 03.01.1917 ст. установлено с 13.08.1911)
• подполковник — 15.08.1917

СССР

• подполковник

Награды

• Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом
• Орден Святой Анны 2-й степени с мечами
• Георгиевское оружие (ВП от 18.07.1915) — за то, что с 6 по 21 ноября 1914 года, руководя обороной значительно выдвинутой в переди общего фронта высоты 124,4 при д. Косцелец, со своим батальоном и 3-мя пулемётами отбивал все настойчивые и повторные атаки противника, в особенности в ночь на 7 и 8 ноября, а также дневные атаки 7 и 9 ноября, не уступив своей позиции противнику, атаковавшему батальон значительно превосходными силами.
• другие награды

Литература

• Гражданская война и военная интервенция в СССР. — М.: Советская энциклопедия, 1983.
• Тинченко Я. Ю. Голгофа русского офицерства в СССР, 1930—1931 годы. — М.: Московский общественно научный фонд, 2000.

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1532 Афанасьев, Анатолий Васильевич] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [regiment.ru/bio/A/793.htm Биография на сайте Русская Императорская Армия].

Отрывок, характеризующий Афанасьев, Анатолий Васильевич

– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.