Афанасьев, Геннадий Владимирович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Геннадий Афанасьев
Общая информация
Полное имя Геннадий Владимирович Афанасьев
Родился 9 марта 1964(1964-03-09) (60 лет)
СССР
Гражданство Россия
Позиция вратарь
Информация о клубе
Клуб завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера (мини-футбол)*
1993—1997 Минкас 77 (1)
1997—1998 Крона 26 (2)
1998—1999 Норильск 11 (0)
1999—2000 Заря (Емельяново) 13 (0)
2000—2001 ЦСКА 28 (0)
2001 Динамо-23 6 (0)
2002 Единство 7 (0)
2002—2005 Арбат
Национальная сборная**
1995 Россия 2 (0)

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Геннадий Владимирович Афанасьев (9 марта 1964, СССР) — российский игрок в мини-футбол на позиции вратаря. Более всего известен выступлениями за московские клубы «Минкас», ЦСКА и «Арбат». Выступал за сборную России по мини-футболу.



Биография

Мини-футбольная карьера Афанасьева началась в 1993 году выступлениями за московский «Минкас». В сезоне 1994/95 он настолько успешно защищал ворота москвичей, что был признан лучшим вратарём чемпионата России. А в августе 1995 года Геннадий был вызван в сборную России по мини-футболу. Он провёл за неё два товарищеских матча против сборной Словакии.

После «Минкаса» Афанасьев играл в нижегородской «Кроне», «Норильске», емельяновской «Заре», московских ЦСКА и «Динамо-23», а также в петербургском «Единстве». Ни в одном из этих клубов он не задерживался надолго. Затем он относительно долго защищал ворота московского «Арбата», с которым прошёл путь от Первой лиги до Суперлиги и где завершил свою карьеру.

Достижения

Личные:

Напишите отзыв о статье "Афанасьев, Геннадий Владимирович"

Отрывок, характеризующий Афанасьев, Геннадий Владимирович

Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.