Афанасьев, Евгений Владимирович

Евгений Владимирович Афанасьев
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Японии
с 20 февраля 2012 года
Президент:	Дмитрий Анатольевич Медведев, Владимир Владимирович Путин
Предшественник:	Михаил Михайлович Белый
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Таиланде
9 ноября 2004 года — 3 февраля 2010 года
Президент:	Владимир Владимирович Путин, Дмитрий Анатольевич Медведев
Предшественник:	Евгений Дмитриевич Островенко
Преемник:	Александр Георгиевич Марьясов
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Южной Корее
3 июня 1997 года — 25 декабря 2000 года
Президент:	Борис Николаевич Ельцин, Владимир Владимирович Путин
Предшественник:	Георгий Фридрихович Кунадзе
Преемник:	Теймураз Отарович Рамишвили
Рождение:	25 мая 1947(1947-05-25) (76 лет)
Образование:	МГИМО
Профессия:	дипломат
Награды:

Евге́ний Влади́мирович Афана́сьев (25 мая 1947, Ростов-на-Дону) — российский дипломат. Чрезвычайный и полномочный посол (1997).

Биография

В 1970 года окончил МГИМО МИД СССР и с того же годы трудился по линии МИД СССР. Владеет китайским, английским и французским языками.

В 1970—1975 годах — атташе Посольства СССР в Китае.

В 1975—1976 годах — атташе Первого дальневосточного отдела МИД СССР.

В 1976—1984 годах — третий секретарь, второй секретарь, первый секретарь Посольства СССР в США.

В 1985—1987 годы — главный помощник заместителя Министра иностранных дел СССР, курирующего отношения со странами Азиатско-Тихоокеанского региона.

В 1987 году — советник Секретариата Министра иностранных дел СССР.

В 1987—1992 годах — советник Посольства СССР, затем (с 1991) России в США.

В 1992—1994 годах — первый заместитель начальника Первого управления Азиатско-Тихоокеанского региона МИД России.

В 1994—1997 годах — директор Первого департамента Азии МИД России.

С 3 июня 1997 года по 25 декабря 2001 года являлся чрезвычайным и полномочным послом Российской Федерации в Южной Корее.

В 2001—2004 годах — директор Первого департамента Азии МИД России.

С 9 ноября 2004 года по 3 февраля 2010 года являлся чрезвычайным и полномочным послом Российской Федерации в Таиланде и по совместительству Постоянный представитель при Экономической и социальной комиссии ООН для Азии и Тихого океана (ЭСКАТО) в Бангкоке.

В 2010—2012 годах — директор Департамента кадров МИД России.

С 20 февраля 2012 года — Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Японии.

Дипломатический ранг

• Чрезвычайный и полномочный посланник 2 класса (2 июня 1993)
• Чрезвычайный и полномочный посланник 1 класса (19 января 1995)
• Чрезвычайный и полномочный посол (3 июня 1997).

Награды

• Орден Дружбы (4 марта 1998) — За большой вклад в проведение внешнеполитического курса России и многолетнюю добросовестную работу.
• Заслуженный работник дипломатической службы Российской Федерации (26 октября 2016 года) — за большой вклад в реализацию внешеполитического курса Российской Федерации и многолетнюю добросовестную работу.
• Знак отличия «За безупречную службу» XXX лет (13 ноября 2005) — За заслуги в реализации внешнеполитического курса Российской Федерации и многолетнюю плодотворную работу.
• Благодарность Президента Российской Федерации (10 августа 2007) — За большой вклад в реализацию внешнеполитического курса России и обеспечение российских интересов в Юго-Восточной Азии.

Семья

Женат, имеет сына и трёх дочерей.

Ссылки

• [www.mid.ru/bdomp/personnel-matters.nsf/eb3852f3bb97e9ec442579a3002c455f/e0c5bb2e47b729aa442579e2003a56e3!OpenDocument Биография на сайте МИД России]
• [www.russia-emb.jp/embassy/index.html Биография на сайте Посольства России в Японии]

Отрывок, характеризующий Афанасьев, Евгений Владимирович

– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.