Афанасьев, Николай Порфирьевич

Николай Порфирьевич Афанасьев
генерал-лейтенант Н. П. Афанасьев
Дата рождения	17 февраля 1902(1902-02-17)
Место рождения	Вятка, Российская империя
Дата смерти	1979(1979)
Место смерти	Советский Союз
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР  СССР
Род войск	Военная юстиция
Годы службы	1918-1958
Звание
Сражения/войны	Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	после 1958

Николай Порфирьевич Афанасьев (1902—1979) — главный военный прокурор, заместитель Генерального прокурора СССР, генерал-лейтенант юстиции (1945).

Биография

Родился в бедной семье служащего. После того как в 1908 умер его отец, семья из пяти человек переезжает в Мамадыш. Николай, чтобы помочь матери прокормить младших, рано пошёл работать и трудовую деятельность он начал уже в пятнадцать лет, устроившись писарем в земскую управу. После Октябрьской революции сначала был делопроизводителем в отделе социального обеспечения, затем помощником секретаря в совете местных народных судей. В годы Гражданской войны добровольно вступив в ряды частей особого назначения, участвовал в боях с белочехами. Потом демобилизовался по состоянию здоровья и в 1920 возглавил Мамадышский уездный уголовный розыск. При его непосредственном участии было разгромлено несколько банд. Годы спустя, в канун пятидесятилетия советской власти, был награждён медалью «За боевые заслуги».

Служба в органах военной юстиции началась с 1924, когда он стал военным следователем военного трибунала Первой Казанской стрелковой дивизии. Впоследствии должности помощника военного прокурора корпуса в Ленинграде, военного прокурора корпуса в Новгороде и дивизии в Батуми, помощника военного прокурора Северо-Кавказского военного округа. В середине 1930-х исполнял обязанности заместителя военного прокурора Московского военного округа, затем стал военным прокурором Орловского военного округа. Осенью 1939 прибыл в Москву и принял должность заместителя Главного военного прокурора. В августе 1940 получил отпуск и с семьёй уехал в Крым, когда его внезапно срочно вызвали на службу, что было связано с заключением под стражу бывшего Главного военного прокурора Н. С. Розовского, и ему вместо ожидаемого допроса и ареста предложили должность Главного военного прокурора РККА. Однако отказался от назначения, сославшись на свою неподготовленность и недостаток имеющегося опыта.

В годы Великой Отечественной войны после эвакуации Прокуратуры СССР Н. П. Афанасьев стал её полномочным представителем в прифронтовой Москве. В сложной обстановке, когда многие ведомства, в том числе и судебные, были спешно эвакуированы, ему было поручено организовать в столице деятельность не только военной прокуратуры, но и военных трибуналов. Огромными усилиями Николая Порфирьевича и его помощников судебная система начала функционировать уже через несколько недель, а к середине 1942 была приведена в прежнее состояние. За всё время трибуналами города было рассмотрено около 300 дел в отношении мародёров, обворовывавших квартиры москвичей, паникёров, дезертиров, которые, захватив государственное имущество, пытались бежать из Москвы; других уголовников, пользующихся временным отсутствием порядка и охраны в городе. С 1942 по март 1945 являлся Главным военным прокурором железнодорожного транспорта СССР. По окончании войны в 1945 завершил обучение в Военно-юридической академии и получил юридическое образование. Вскоре он, уже как один из опытнейших и высококвалифицированных работников военной юстиции, назначается на должность Главного военного прокурора, а спустя четыре года становится заместителем Генерального прокурора СССР, одновременно сохраняя за собой прежнюю должность.

Затем до 1950 заместитель военного прокурора Ставропольского и Таврического военных округов, в 1950—1953 военный прокурор отдельной механизированной армии, в 1953—1958 военный прокурор Уральского военного округа, с 1958 военный прокурор Северо-Кавказского военного округа.

Звания

• бригвоенюрист;
• диввоенюрист (22 июля 1940);
• генерал-майор юстиции (1 мая 1943);
• генерал-лейтенант юстиции (5 июля 1945).

Награды

• Награждён медалью «За боевые заслуги» в 1967 году.

Публикации

• Афанасьев Н. П. Бдительность — наше оружие. Воен. изд-во Министерства Обороны Союза ССР, 1946.

Литература

• Черушев Н. Г. Удар по своим: Красная Армия: 1938—1941 гг. Вече, 2003. ISBN 5-94538-366-X.
• Млечин Л. М. Один день без Сталина. Москва в октябре 41-го года. Центрполиграф, 2012. ISBN 978-5-227-03457-1.

Ссылки

• [genproc.gov.ru/65let/history/ Органы прокуратуры в Великой Отечественной войне]
• [www.redstar.ru/index.php/daty/item/8271-sberech-dlya-istorii-pravdu Сберечь для истории правду]
• [www.alexanderyakovlev.org/almanah/almanah-dict-bio/1003170/0 Альманах «Россия. XX век.»]
• [www.generals.dk/general/Afanasev/Nikolai_Porfirevich/Soviet_Union.html Биография на сайте generals.dk]
• [tatfrontu.ru/gallery2/v/kazan-muzei-pamyatniki-memorialy/muzey-prokuratura-kazani/dsc02180.jpg.html Фотография и сокращённая биография]

Отрывок, характеризующий Афанасьев, Николай Порфирьевич

За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.