Афксентиу, Григорис
| Григорис Афксентиу | |
| Grigoris Afxentiou | |
 Бронзовый памятник Григорису Афксентиу. Монастырь Махерас | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Место смерти: | |
Григо́рис Афксе́нтиу (греч. Γρηγόρης Πιερής Αυξεντίου; 1928—1957) — национальный герой Кипра, партизан, борец против британской оккупации Кипра. В иерархии националистической партии ЭОКА — второй командир после Георгиоса Гриваса. Подпольная кличка — Zidros (Ζήδρος).
Содержание
Ранние годы
Афксентиу родился в деревне Лиси[1] в Месаории, недалеко от Фамагусты 22 февраля 1928 года в семье Пьериса и Антонии Афксентиу. У него была младшая сестра по имени Христала. В Лиси Афксентиу посещал начальную школу, а среднее образование он получил в Греческой гимназии в Фамагусте. По словам его одноклассников, Григорис был страстным спортсменом, увлекался футболом и болел за ФК «Анортосис» — один из сильнейших клубов Фамагусты[2].
Армейская служба
После окончания учёбы Афксентиу отправился в Грецию, где, однако, потерпел неудачу при поступлении в Греческую военную академию в Афинах. В декабре 1949 года он вступил добровольцем в греческую армию. С марта по октябрь 1950 года Афксентиу был направлен в академию офицерского резерва на острове Сирос. Затем он служил в греческой армии на греко-болгарской границе[3].
Афксентиу покинул ряды греческой армии 15 ноября 1953 года и вернулся на Кипр, где первое время помогал отцу с его бизнесом, работая таксистом. В это же время он обручился.
ЭОКА
В этот же период Афксентиу вступил в Национальную организацию освобождения Кипра (ЭОКА), где он вскоре стал вторым в иерархии — адъютантом лидера ЭОКА Георгиоса Гриваса[4]. На первых порах зоной его ответственности была Фамагуста, окрестности которой он хорошо знал[1]. Афксентиу первым догадался использовать в боевых целях взрывчатку, добытую из неразорвавшихся снарядов, сброшенных британскими судами на мелководье у побережья Фамагусты — до этого её применяли местные рыбаки для оглушения рыбы[1].
Афксентиу приобрел большую популярность среди своих сослуживцев, что было отмечено Георгиоса Гривасом при назначении его командующим партизанскими силами района Кирении[5].
Весной 1955 года Афксентиу организовал нападения на здания пробританской телекомпании CBC и энергетической компании в Никосии. Известный под псевдонимом Zidros (Ζήδρος), с этого момента он оказался в верхней части британского списка самых разыскиваемых людей[6]. Британцы изначально провозгласил награду в £250 за его арест, но вскоре увеличили её до £1000 [7], а затем и до £5000[8].
Когда за его поимку была назначена награда, Афксентиу скрылся в горной цепи Пентадактилос, где он обучал бойцов ЭОКА навыкам владения оружием и партизанской войны[9].
В октябре 1955 года, на следующий день после прибытия на Кипр фельдмаршала Хардинга, Афксентиу и его бойцы совершили нападение на полицейский участок в Лефконико, где среди бела дня захватили весь арсенал оружия, хранящегося там. Хотя рейд планировался заблаговременно, он стал вызовом, брошенным новому британскому губернатору Кипра[10].
В декабре 1955 года Афксентиу был переведен по приказу Гриваса к горной цепи Троодос и разместился в штабе ЭОКА в Спилии. В ходе сражения при Спилии Афксентиу командовал отрядом бойцов, под покровом тумана покинувших убежище и отошедших на запад без потерь[11].
3 марта 1957 года, после того, как информатор выдал его местонахождение, британские войска обнаружили Афксентиу в тайном убежище в окрестностях монастыря Махерас[12]. В это время внутри укрытия были Афксентиу и ещё четыре партизана. Понимая, что силы не равны, Афксентиу приказал своим товарищам сдаться, но сам остался, чтобы сражаться до конца[11]. Британский офицер потребовал от него выйти с поднятыми руками, на что Афксентиу ответил «Molon labe» (пер. «приди и возьми»), повторив слова царя Леонида в битве при Фермопилах. Понимая, что захватить Афксентиу живым, не понеся потерь, невозможно, британцы залили в убежище бензин и сожгли его заживо. Опасаясь народного восстания, британцы захоронили обугленное тело во дворе Центральной тюрьмы Никосии, где оно находится и по сей день[13].
Напишите отзыв о статье "Афксентиу, Григорис"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Grivas Memoirs (1964), p. 30
- ↑ Xystouris, George [www.anorthosisfc.com/article.php?PageID=19&anorthosisfc=93b98af0528de0687b06a1af5cb3a377&langco=Gr〈=En Memory of Grigoris Afxentiou]. Anorthosis FC Official Website. Проверено 9 августа 2008.
- ↑ Papapolyviou, Petros. [www.phileleftheros.com/main/main.asp?gid=137&id=470151 Grigoris Afxentiou] (Greek), Phileleftheros (3 марта 2006). Проверено 3 марта 2007.
- ↑ Grivas Memoirs (1964)
- ↑ Grivas Memoirs (1964), p. 34
- ↑ [www.orc.gov.cy/orc/orc.nsf/LookupIDs/89F46283728C2F2CC2256AD30032D757?OpenDocument&languageNo=2 Presidential Commissioner's Office, Heroes from occupied Cyprus (1955 - 1959) / Ayxentiou Grigoris] (Greek). Проверено 22 января 2009. (недоступная ссылка)
- ↑ "Grivas Memoirs (1964), p. 33
- ↑ [www.galeuk.com/times/ Cyprus Bishop's Approach To Disavowal Of Terrorists], The Times Digital Archive (July 23, 1956), стр. 7; Issue 53590; col D. Проверено 2 мая 2008.
- ↑ Grivas Memoirs (1964), p. 54
- ↑ Grivas Memoirs (1964), p. 48.
- ↑ 1 2 Grivas Memoirs (1964), p. 54.
- ↑ Grivas Memoirs (1964), p. 111
- ↑ Grivas Memoirs (1964), p. 71
Ссылки
- The Memoirs of General Grivas, by George Grivas, edited by Charles Foley. Longmans. London. 1964.
- [www.johnpap.net/not-en/proKypros/GrhgorhsAyjentioy.htm] Grigoris Afxentiou, a Cypriot fighter
- [www.orc.gov.cy/orc/orc.nsf/LookupIDs/89F46283728C2F2CC2256AD30032D757?OpenDocument&languageNo=2] Learn About Cyprus article (Greek language article about Grigoris Afxentiou)
Отрывок, характеризующий Афксентиу, Григорис
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
