Афригидская культура

Афригидская культура — археологическая культура Хорезма IV—VIII веков н. э. Названа по хорезмской династии Афригидов. Выделена С. П. Толстовым в 1937—1940. Сложилась в период кризиса рабовладельческого строя и становления феодализма в Хорезме. В сложении Афригидской культуры большую роль сыграли окрестные степные племена. Для Афригидской культуры характерен упадок старых античных городов. Господствующие типы сельских поселений — усадьба-замок и общинный дом. К концу периода Афригидской культуры начали возникать новые города, складывавшиеся как посады у стен крупных феодальных замков.

Литература

• Толстов С. П., По древним дельтам Окса и Яксарта, М., 1962
• Неразик Е. Е., Сельские поселения Афригидского Хорезма, М., 1966
• Грошев В. А., Древняя ирригация Юга Казахстана, А., 1996
• Афригидская культура // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.madenimura.kz/ru/culture-legacy/books/book/kazahstan-nacionalnaa-enciklopedia-1-tom?category=all&page=306 Афригидская культура] // Казахстан. Национальная энциклопедия. — Алматы: Қазақ энциклопедиясы, 2004. — Т. I. — ISBN 9965-9389-9-7.

При написании этой статьи использовался материал из издания «Казахстан. Национальная энциклопедия» (1998—2007), предоставленного редакцией «Қазақ энциклопедиясы» по лицензии Creative Commons [creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0/deed.ru BY-SA 3.0 Unported].

Отрывок, характеризующий Афригидская культура

15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.