Афтоний
| Афтоний | |
| Ἀφθόνιος Ἀντιοχεὺς ὁ Σύρος | |
| Род деятельности: |
оратор, софист |
|---|---|
| Дата рождения: |
III век |
| Подданство: |
Римская империя |
| Дата смерти: |
IV век |
Афтоний Антиохийский (лат. Aphtonius: др.-греч. Ἀφθόνιος Ἀντιοχεὺς ὁ Σύρος) — знаменитый в конце III—начале IV века нашей эры греческий софист и ритор.
Афтоний был другом и коллегой Либания. Его «Προγυμνάσματα» (лат. praeexercitamina) на протяжении многих лет принимались за основу при обучения риторике. Материалом для обучения он зачастую использовал притчу. До наших дней сохранились его слова: «Притчу мы пересказываем, изменяем, вплетаем в повествование, распространяем, сокращаем. Кроме того, мы составляем к притче опровержения и утверждения»[1].
Особенно пользовались известностью задачи (письменные упражнения на определенную тему по определенному плану — χρεια, названные по его имени Chria Aphtoniana.
Сочинение Афтония впервые было издано в 1508 году в Вене в «Collectio rhetorum graecorum» Альдусом Мануччи; исправлено в сборнике Вальца, «Rhetores graeci» (том 1; 2 том был издан Спенгелем), и потом несколько раз переиздавалось. Одним из лучших на конец XIX — начало XX века было издание Пецгольда напечатанное в 1839 году в городе Лейпциге[2].
История сохранила около сорока басен Афтония, который, ко всему прочему, предпринял одну из первых попыток классификации басен. Он делил басни на: логические (μϋθοι λογικοι), нравственные (μϋθοι ήθικοί) и смешанные (μϋθοι μικτοί)[3].
Напишите отзыв о статье "Афтоний"
Примечания
- ↑ [gnpi-ukraine.org/text/154.htm Г. В. Писарчук; Библейские притчи на уроках русского языка в системе государственного образования] (недоступная ссылка с 20-05-2013 (3988 дней)).
- ↑ Афтоний // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1891. — Т. IIa. — С. 523.
- ↑ Басня // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1891. — Т. III. — С. 150—153.
Отрывок, характеризующий Афтоний
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
