Аффикс в немецком языке

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Аффиксы в немецком языке»)
Перейти к: навигация, поиск

А́ффиксы в неме́цком языке́ — это морфемы, присоединяющиеся к корню (в том числе в случаях, когда аффикс уже имеется; тогда говорят, что аффикс сложный, удвоенный или производный). Немецкие аффиксы служат в качестве словообразовательных средств немецких слов, тем самым расширяя лексический состав языка, образуя богатый словарный запас и делая возможным появление стилистических средств, опирающихся на словообразовательные методы в немецком языке.





Классификация немецких аффиксов

В зависимости от того, какой классификационный признак положить в основу деления немецких аффиксов, можно выделить следующие основные классификации:

  1. Общая классификация рассматривает аффиксы с позиции их положения в слове и базируется на стандартной (общелингвистической) классификации аффиксов, не попадающей в зависимость от языковой семьи и тем более одного конкретного языка. Недостатком такой классификации для структуры немецких аффиксов является то, что она не всегда позволяет описать грамматическое и смысловое значение, придаваемое морфеме.
  2. Классификация на основе словообразовательных моделей различает понятия «группа аффиксов» и «модель», тем самым позволяя определить более точные характеристики морфем. Иначе говоря, все аффиксы, исключая частотные компоненты (см. в ст. Словообразование немецкого языка — они определены в отдельную модель), можно разделить на четыре группы (не считая префиксально-суффиксальной) или представить в виде квадратной матрицы (см. далее).

Стандартная классификация

В стандартной классификации немецких аффиксов принято выделять несколько разновидностей морфем в зависимости от того, на каком месте по отношению к корневому слову она располагается. Такая позиционная классификация, как было сказано выше, не способна рассмотреть семантические особенности морфем, а также плохо соотносится с немецким языком, так как в немецком словообразовании существуют собственные особенности употребления аффикса. Тем не менее, эта общелингвистическая классификация удобна и проста для восприятия, что делает её популярной при рассмотрении структуры немецких словообразовательных средств присоединительного типа.

В стандартную классификацию входят общеизвестные морфемы, справедливые для многих языков:

  • Приставка (префикс) — это морфема, предшествующая корню или другой приставке, так или иначе, находящаяся в начальной позиции. Примерами простых слов с приставками могут служить, например, глаголы aufwirbeln, versporten, unterwandern, beifolgen, прилагательные baumfest, knallheiß, makrozyklisch, angenehm, существительные Anhöhe, Oberkörper, Urgesellschaft, Paläoklimatologie. В данном случае видно, что понятие «приставка» не различает грамматических особенностей немецких морфем. Например, в глаголах, где приставка может быть отсоединена от корня и помещена в конец предложения как часть составного сказуемого. Ср., например, в Imperativ глаголов, начинающихся с приставок ab-, an-, aus-, mit-, vor-, zu- и других, сама приставка отделяется и уходит в конец, однако приставки ent-, in-, miss-, ver-, zer- и прочие никогда не отделяются.
  • Суффикс (постфикс) — это морфема, стоящая после корня или другого суффикса, так или иначе, расположенная в конечной позиции. В качестве примера слов с суффиксами могут служить глаголы eifersüchteln, drangsalieren, schnarchen, krächzen, прилагательные freundlich, finanzkräftig, sakramental, klangvoll, существительные Aufgabenstellung, Pantoffelheld, Schlagzeug, Nekrolog, наречия bäuchlings, behördlicherseits, meinetwillen, vorwärts. Как и в случае с приставками, выделение всех морфем, стоящих после корня, в категорию суффиксов не позволяет рассмотреть особенности семантики. В ряде случаев суффиксы могут придавать очень абстрактное значение. Например, смысловое значение, придаваемое существительному сложным суффиксом -igkeit словам Lümmelhaftigkeit, Dichtigkeit, Nutzlösigkeit, намного шире, чем значение суффикса существительных -peter в словах Huschelpeter, Angstpeter, Quasselpeter и так далее.
  • Циркумфикс — это морфема, которая предшествует корню и приставке одной своей частью и стоит после корня и суффикса — другой, хотя сама не определяет себя как приставка или суффикс. Имея с ними некоторые сходства, немецкий циркумфикс, тем не менее, часто выступает как грамматическая морфема, то есть морфема, которая может влиять на грамматику (морфологию) слова. Примером такого циркумплекса могут служить формы второго причастия слабых глаголов, которые присоединяют ge- в начале и -t в конце. Например, machen — gemacht, aufkleben — aufgeklebt, hinschlachten — hingeschlachtet. В некоторых (достаточно редких) случаях возможно появление неграмматического циркумфикса. Например, в словах bemehlt, besandet, bezopft, bemoost и других, которые являются прилагательными, образованными при помощи приставки be- и суффикса глаголов второго причастия -t.

Классификация с опорой на словообразовательное моделирование

Словообразовательные модели являются более простым способом классифицировать морфемы, принимая во внимание несколько признаков: не только положение в слове, но и семантические особенности, лексикографическую целесообразность, частотность и многое другое (ср. также у М. Д. Степановой — моделей немецкого словообразования больше восьми, однако именно данный перечень позволяет логично выстроить все словообразовательные элементы).

Префиксальная модель

Префиксальная модель — это модель, предполагающая префиксацию, то есть присоединение приставки перед производящей основой (как в словах Geochemie, entseelt, verfliegen). В данном случае следует отличать префикс от полупрефикса: в обычной классификации, которая ориентируется на положение в слове, приставка — общее понятие, которое объединяет и префиксы, и полупрефиксы. Однако же этимологически последние имеют совсем иную природу. Префиксы отличает то, что они являются безударными и неотделяемыми от слова. Безударность означает, что словесное ударение падает на корень или суффикс (или полусуффикс). Неотделяемость — это способность префикса глагола не отделяться от корня в некоторых синтаксических конструкциях.

Суффиксальная модель

Суффиксальная модель предполагает присоединение суффикса (в словах kapriziös, Diabetiker (в данном случае имеет место сложный расширенный суффикс, состоящий из двух простых), Monarch). Как и в случае с префиксами, суффиксы следует отличать от схожего с ним полусуффикса. Последний подводит слово под более узкую семантическую категорию. Как правило, суффиксы и полусуффиксы способны указывать на грамматический род существительного: например, суффикс -heit является суффиксом существительных женского рода, а значит слова Zurückgezogenheit, Dummheit, Dunkelheit, Menschheit, Berühmtheit и т. д. являются существительными только женского рода; суффикс -path аналогично придаёт существительному мужской род (Homöopath, Telepath, Neuropath).

Модели с полуаффиксами

Понятие полуаффикса весьма спорно. Полуаффикс является элементом, выполняющим словообразовательную функцию, но не утратившим ни формальной, ни семантической связи с самостоятельными лексемами. Это связано с тем, что изначально морфемы были самостоятельными словами. Сегодня же в немецком языке существуют такие морфемы, которые занимают промежуточное состояние между морфемой и лексемой. Они формально совпадают с основой или, что реже, со словоформой, а также имеют этимологическую связь со словом.

Модель основ с полупрефиксами

Полупрефикс — это морфема, соотносимая с аффиксом по положению в слове, однако имеющая собственные особенности функционирования. Примеры полупрефиксов: allzufrüh, Hauptgedanke, anschleppen. Многие полупрефиксы, а именно ab-, vor-, neben- у имён, ab-, an-, auf-, aus-, bei-, ein-, mit-, nach-, vor-, zu-, hinter-, über-, um-, unter-, wider- у глаголов соответствуют предлогам, то есть служебным словам, что по функции роднит их с морфемами. Последние пять полупрефиксов могут быть неотделяемыми и безударными: у глаголов с полупрефиксом um- типа umreiten, umbauen, umslupen, umhängen, umsteigen и др. полупрефикс отделяется от основы, например, в императиве, в то же время у глаголов umringen, umjauchzen, umwehen, umdrängen, umfluten он не отделяется. Также важно то, что ударение в первой группе глаголов падает на первый слог, то есть полупрефикс, а во второй — на корень. Во многих случаях полупрефиксы способны влиять на семантику слова, что позволяет группировать их по семантическому признаку: признак усиления присущ полупрефиксам kreuz-, höchst-, allzu-, blitz-; негативное значение часто придаётся морфемами mist-, sau-, laus-, teufels-; и т. д. М. Д. Степанова «Лексикология современного немецкого языка, с.79»

Модель основ с полусуффиксами

Полусуффиксы имеются только у именных частей речи и наречий. Полусуффиксы существительных характеризуются своим семантическим разнообразием (-mann, -werk, -sucht, -bild, -lust, -seele). У прилагательных наоборот более узкая семантическая категория (-los, -tüchtig, -voll, -gemäß). Полусуффиксы наречий часто выражают направление или различные причинно-модальные отношения (-dings, -weg, -willen, -halber).

Префиксально-суффиксальная модель

Когда говорят о префиксально-суффиксальной модели, подразумевают лексические единицы, имеющие и префикс и суффикс одновременно. В этом отношении модель близка к циркумфиксу. Примеры применения данной модели относительно редки: обычно это существительные, окаймлённые формой ge- -t, а также прилагательные, окаймлённые be- -t, ge- -t, zer- -t.

Матрица аффиксальных моделей

Все модели, которые были представлены выше для наглядности можно представить в виде матрицы, которая рассматривает немецкий аффикс с позиции их местонахождения в слове и исходя из семантико-лексикологических свойств, то есть по признаку «аффикс — полуаффикс» (см. Михаленко А. О. Немецкое словообразование). В качестве периферийной модели, которая часто не включается в матрицу, но имеет к ней непосредственное отношение, выделяют префиксально-суффиксальную модель (см. там же).


См. также

Напишите отзыв о статье "Аффикс в немецком языке"

Литература

Лексикографические источники

  • Der Große Duden. Bd. 7. Etymologie. — Mannheim: Bibliogr. Inst., 1963. — 816 с.
  • Der Große Duden. Bd. 8. Sinn- und sachverwandte Wörter und Wendungen. — Mannheim: Bibliogr. Inst., 1972. — 800 с.
  • Der Große Duden. Bd. 10. Bedeutungswörterbuch. — Mannheim: Bibliogr. Inst., 1970. — 815 с.

Научные работы

  • Степанова М. Д., Чернышева И. И. Лексикология современного немецкого языка. — М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1953. — 376 с.
  • Fleischer W. Wortbildung der deutschen Gegenwartssprache. — Leipzig: VEB Bibliogr. Inst., 1974. — 361 с.
  • Naumann B. Wortbildung in der deutschen Gegenwartssprache. — Tübungen, 1972. — 106 с.
  • Schmidt W. Deutsche Sprachkunde. — Berlin: Verlag Volk und Wissen, 1968. — 356 с.
  • Wellmann H. Deutsche Wortbildung. Typen und Tendenzen in der Gegenwartssprache. — Düsseldorf: Pädagogischer Verlag Schwann, 1975. — 500 с.

Ссылки

  • [www.staff.uni-mainz.de/steinbac/Lehre/Grammatik/Wortbildung.pdf Grammatik der deutschen Gegenwartssprache: Wortbildung] (нем.). Uni Mainz. Проверено 15 июля 2012. [www.webcitation.org/6AXm7Fi1M Архивировано из первоисточника 9 сентября 2012].
  • [web.hszg.de/~bgriebel/wortbildung.html Wortbildung der deutschen Sprache] (нем.). Проверено 15 июля 2012. [www.webcitation.org/6AXm7itXM Архивировано из первоисточника 9 сентября 2012].

Отрывок, характеризующий Аффикс в немецком языке

В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.