Ахацел, Матия
| Матия Ахацел | |
| словен. Matija Ahacel / нем. Matthias Achazel | |
 Портрет из газеты «Илустрирани Словенец»[1] | |
| Имя при рождении: |
Матия Кобентар |
|---|---|
| Род деятельности: | |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Матия Ахацел (словен. Matija Ahacel; 24 февраля 1779, Горинтшах, Санкт-Якоб-им-Розенталь — 23 ноября 1845, Клагенфурт) — каринтийский словенский собиратель народных песен, учёный, писатель и меценат; учитель математики, сельского хозяйства и естественной истории[2][3].
Также известен как Матиас Ахацель (нем. Matthias Achazel). При рождении — Матия Кобентар (словен. Matija Kobentar).
Содержание
Биография
Детство
Родился в крестьянской семье в деревне Горинтшах неподалёку от городка Санкт-Якоб-им-Розенталь в герцогстве Каринтия (Габсбургская монархия). Фамилия отца была Кобентар, однако в те времена в сельской Словении было принято называть вместо фамилии имя дома[4]; Кобентары жили в доме Ахацел, и в школе Матию записали ошибочно под фамилией Ахацел[5].
Посещал школы в Розеге (1787—1788), Санкт-Якоб-им-Розентале (1788—1791). Потом переехал в Клагенфурт, где сначала ходил в школу (1791—1794), потом учился в гимназии и изучал философию в лицее (1794—1801)[5].
Педагогическая и научная деятельность
В 1801 году в лицее, где он до того учился, заболел профессор математики Парис Гьюлиани, и Матия стал его подменять. В 1807 году Ахацел получил место уже на постоянной основе и проработал на этой должности до самой своей смерти.
С 1809 по 1811 год слушал лекции по сельскому хозяйству у агронома Йохана Бургера. В 1820 году, после того, как Бургер ушёл из лицея, Ахацел формально временно (а фактически — до самой своей смерти) сменил его на посту заведующего кафедрой сельского хозяйства, которое также стал с этого момента преподавать. Как руководитель кафедры заложил при лицее ботанический сад[6].
Активно занимался естественными науками, ещё с 1806 года начал регулярные наблюдения за погодой (за 32 года до создания Австрийской сети мониторинга погоды)[7], а в 1813 году вместе с другим учёным, Йоханом Претнером, основал сеть станций метеорологического наблюдения, которая к 1848 году насчитывала уже 15 станций[8]. В лицее с 1825 года Ахацел начал читать студентам дополнительно также лекции по естественной истории. По результатам научной деятельности публиковал самостоятельные работы по сельскому хозяйству и помологии[9].
Интерес к словенской культуре
Со словенским языком познакомился ещё в детстве, когда учился в Розеге. Там вместо обычного катехизиса на немецком языке был отпечатанный в типографии Отто Гутсмана, с текстами и на словенском, и на немецком языках. Затем в течение всей жизни проявлял интерес к словенской культуре. В круг его общения входили, помимо прочего, словенские поэты Миха Андреаш и Андрей Шустер-Драбосняк. Искал и покупал все издававшиеся на словенском языке книги, также проявлял интерес к книгам на сербском и русском языках.
Когда в 1821 году в Духовной семинарии Сломшек организовал курсы словенского языка, Ахацел занялся распространением среди семинаристов книг на словенском, в его доме собирались участники кружка Сломешека[5].
Дважды (в 1833 и 1838 годах) издавал сборники народных песен словенцев Каринтии и Штирии (словен. «Peşme po Koroshkim ino Şhtajarskim snane, enokoljko popravlene ino na novo sloshene»)[10]. Среди представленных под собственными именами и анонимно в книге поэтов: Миха Андреаш, Урбан Ярник, Андрей Урек, Якоб Страшек, Юрий Водовник, Леополд Волкмер, Йожеф Липолд, Антон Мартин Сломшек, Матия Водушек, Валентин Орожен, Фелициян Глобочник, Йожеф Хашник и другие. Критики тех лет (Матия Чоп, Франце Прешерн, Франтишек Челаковский, Станко Враз) отнеслись к сборнику достаточно холодно[5].
Напишите отзыв о статье "Ахацел, Матия"
Примечания
- ↑ Портрет из газеты «Илустрирани Словенец» за 23 августа 1925 года. «Илустрирани Словенец» — еженедельное приложение газеты «Словенец».
- ↑ [www.biographien.ac.at/oebl/oebl_A/Achazel_Matthias_1779_1845.xml Österreichisches Biographisches Lexikon 1815–1950] (нем.). Österreichischen Akademie der Wissenschaften. Проверено 28 февраля 2014.
- ↑ [thesaurus.cerl.org/record/cnp01283727 Ahacel, Matija (1779 - 1845)] (англ.). CERL Thesaurus accessing the record of Europe's printed heritage. Consortium of European Research Libraries. Проверено 28 февраля 2014.
- ↑ Именем дома чаще всего было христианское имя того, кто построил дом. — [familysearch.org/learn/wiki/en/Slovenia_Beginning_Research Slovenia Beginning Research] (англ.). FamilySearch. Проверено 27 марта 2014.
- ↑ 1 2 3 4 Francè Kidrič. [www.slovenska-biografija.si/oseba/sbi125994/ Ahacel, Matija (1779–1845)] (словенск.). Slovenska biografija. Словенская академия наук и искусств. Проверено 28 февраля 2014.
- ↑ Marianne Klemun. [www.landesmuseum.at/pdf_frei_remote/CAR_184_104_0097-0114.pdf Aufbau und Organisation des meteorologischen Meßnetzes in Kärnten (19. Jh.)] (нем.). Oberösterreichisches Landesmuseum (1994). Проверено 28 февраля 2014.
- ↑ Ingeborg Auer, Reinhard Böhm, Michael Hofstätter, Konrad Türk. [www.zamg.ac.at/cms/de/dokumente/klima/dok_projekte/langzeitklima-kaernten/endbericht-langzeitklima-kaernten LANGZEIT KLIMA KÄRNTEN] (нем.). Zentralanstalt für Meteorologie und Geodynamik (31. Oktober 2010). Проверено 28 февраля 2014.
- ↑ Ingeborg Auer, Reinhard Böhm, Wolfgang Schöner. [www.ing.unitn.it/~foralps/downloads/aloclim.pdf Austrian Long-term Climate 1767-2000, Multiple instrumental climate time series from Central Europe] (англ.). Вена: Zentralanstalt für Meteorologie und Geodynamik (2001). Проверено 28 февраля 2014.
- ↑ Constantin von Wurzbach. [de.wikisource.org/wiki/BLK%C3%96:Achazel,_Mathias#cite_ref-1 BLKÖ:Achazel, Mathias]. Викитека. Verlag der Universitäts-Buchdruckerei von L. C. Zamarski (vormals J. P. Sollinger) (1856–1891). Проверено 28 февраля 2014.
- ↑ Ahacel, Matija. [www.dlib.si/details/URN:NBN:SI:DOC-CMVLX8MC/?query=%27keywords%3dAhacel%27&pageSize=25 Peşme po Koroshkim ino Şhtajarskim snane, enokoljko popravlene ino na novo sloshene] (словенск.). Digitalna knjižnica Slovenije. Клагенфурт: Natisnjene ino naprodaj per Janesu Leonu (1833). Проверено 28 февраля 2014.
Отрывок, характеризующий Ахацел, Матия
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
