Ахенвалль, Готфрид

Готфрид Ахенвалль
Gottfried Achenwall
Род деятельности:	философ, статистик, экономист, педагог, историк
Дата рождения:	20 октября 1719(1719-10-20)
Место рождения:	Эльбинг
Подданство:	Германия Германия
Дата смерти:	1 мая 1772(1772-05-01) (52 года)
Место смерти:	Гёттинген

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Готфрид Ахенвалль (нем. Gottfried Achenwall; 1719—1772) — немецкий философ, историк, экономист, юрист, педагог и один из основоположников статистики.

Биография

Готфрид Ахенвалль родился 20 октября 1719 года в Эльбинге в семье бизнесмена.

С 1738 по 1743 год учился в Йенском, Галльском и Лейпцигском университетах.

С 1746 года в качестве приват-доцента читал студентам лекции в Марбургском университете.

С 1748 года состоял в Гёттингенском университете, сначала профессором философии, потом права, а затем преподавал на организованной им кафедре истории и статистики.

На королевское пособие от Георг III, с целью обмена опытом, в 1751 и 1759 году совершал путешествия по Швейцарии, Франции, Нидерландам и Англии.

В конце XIX — начале XX века на страницах Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона так описывал научный вклад сделанный этим учёным: «А. первый дал статистике определенную форму в своем: „Abriss der neuesten Siaa t swissenschaft der vornehmsten europ. Reiche und Republicken“ (Геттинг., 1749 г.; в 1752 г. под заглавием: „Staats Verfassungen der europ. Reiche“). А. считается основателем статистики, как науки, так как он не только дал точное определение всех её составных частей и указал её истинные задачи и цели, но и первый ввел в употребление слово „статистика“».

Его выдающимся учеником и вместе с тем преемником по кафедре был Август Людвиг Шлёцер.

Готфрид Ахенвалль скончался 1 мая 1772 года в городе Гёттингене, оставив пятерых детей от трёх браков.

Библиография

• «Abriß der neuen Staatswissenschaft der vornehmen Europäischen Reiche und Republiken» (1749)
• «Naturrecht» (1750)
• «Jus Naturae» (2 vol., 1755-56)
• «Grundsätze der Europäischen Geschichte, zur politischen Kenntnis der heutigen vornehmsten Staaten» (1754)
• «Entwurf der Europäischen Staatshändel des 17. und 18. Jahrhunderts» (1756)
• «Staatsklugheit nach ihren ersten Grundsätzen» (1761)
• «Juris gentium Europaei practici primae lineae» (1775)

Отрывок, характеризующий Ахенвалль, Готфрид

В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.