Арним, Ахим фон

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ахим фон Арним»)
Перейти к: навигация, поиск
Ахим фон Арним
Achim von Arnim

Картина Петера Эдуарда Штрёлинга, 1805
Имя при рождении:

Карл Иоахим Фридрих Людвиг фон Арним

Дата рождения:

26 января 1781(1781-01-26)

Место рождения:

Берлин

Дата смерти:

21 января 1831(1831-01-21) (49 лет)

Место смерти:

замок Виперсдорф, Бранденбург

Гражданство:

Пруссия

Род деятельности:

поэт, прозаик, драматург

Направление:

романтизм

Язык произведений:

немецкий

Карл Йоахим Фридрих Людвиг фон А́рним (нем. Carl Joachim Friedrich Ludwig von Arnim; 26 января 1781, Берлин — 21 января 1831, замок Виперсдорф, район Йютербог) — немецкий писатель, основной представитель (вместе со своим другом Клеменсом Брентано) гейдельбергского романтизма. Его жена Беттина (сестра Брентано) тоже была писателем.





Биография

Людвиг Ахим фон Арним происходил из дворянского рода Арнимов, его отец был камергером прусского королевского двора и был представителем крупного юнкерства. Детство Ахима прошло в семейном дворце в центре Берлина. Его прадед был богатым бюргером, торговцем и любимцем короля Фридриха Вильгельма I. Дед Арнима получил дворянские права, а его сын Йоахим Эрдман фон Арним был юнкером, камергером короля, дипломатом и руководителем королевского оперного театра в Берлине.

Ахим фон Арним рос под строгим надзором своей бабушки в Берлине, где посещал известную гимназию Иоахимсталь. В это время он внимательно изучал труды Канта и Гердера, которые оказали на него большое влияние. Такое образование избавило Арнима от ряда консервативных политических убеждений. После окончания гимназии он не стал солдатом, как ему настойчиво рекомендовали, и поступил в университет на юридический факультет. Там он с необычайным рвением занялся физикой и химией, о чём свидетельствует целый ряд его естественнонаучных сочинений. Однако скоро Арним познакомился с Клеменсом Брентано, анархически настроенным поэтом-романтиком, ставшим более чем на десять лет его самым близким другом. Эта встреча определила всю его дальнейшую жизнь: Арним стал придерживаться мнения, что его занятия физикой не будет полезны для науки, и решил посвятить свою жизнь литературе.

В 1802 году Арним вместе с Брентано начал путешествие по Рейну, казавшееся обоим друзьям идеалом поэтической жизни, близкой к народу. Одеваясь во время путешествия в грязную и неподобающую своему социальному статусу одежду Арним настолько заметно нарушил традиционные общественные устои, что об этой чрезмерности впоследствии писала Беттина Брентано, и даже сам Клеменс Брентано, усомнившийся, не задержат ли того в таком виде местные власти. Путешествие, длившееся четыре года, позволило друзьям осмотреть южную Германию, Швейцарию, Италию, Францию и Германию. Окончив путешествие, Арним вместе с Брентано поехали в Гейдельберг и приступили к созданию сборника немецких народных песен, собранных ими во время поездки. В 18061808 годах Арним в соавторстве с Клеменсом Брентано издает сборник народного творчества под названием «Волшебный рог мальчика». В 1808 году Арнимом также издается «Газета для отшельников», при создании которой он и Брентано сотрудничали со многими крупными фигурами немецкого романтизма. Однако скоро гейдельбергский кружок распался из-за длительной поездки Арнима в Кёнигсберг. После неё Арним стал жить в Берлине, и углубился в занятия поэзией. Тогда же стали проявляться политические устремления Арнима, обеспокоенного судьбой Пруссии. В это время материальное положение писателя было плачевным: погруженный в литературные споры, Арним даже своим внешним видом показывал равнодушие к общественным нормам.

В 1811 году фон Арним тайно женится на сестре своего близкого друга Беттине Брентано. Беттина фон Арним стала его верным соратником в деле собирания фольклора. Спустя годы брака у Арнима появилось семеро детей, и он уже не мог вести замкнутую отшельническую жизнь. Чтобы обеспечивать своей семье необходимые условия для жизни, Арним в 1814 году сосредоточился на управлении семейным хозяйством, полученным по наследству. В первую очередь это было поместье в Виперсдорфе, которому Арним посвящал большинство своего времени, удалившись от городской жизни. Но Арним не оставил литературных занятий, и продолжал писать. Больше всего в то время его беспокоили конфликты, вызванные изменениями в социальной, политической и духовной сферах общества, разрушительными казались власть денег, революция и угроза германской идентичности со стороны Наполеона. Арним чувствовал свой писательский долг и был убежден, что литератор должен положительно влиять на ход истории. Также Арним считал, что история и поэзия неразрывно связаны, и зачастую смешивал в своих новеллах реальные исторические события с вымыслом, что многократно подвергалось критике его друзей-литераторов.

После того, как гейдельбергский кружок распадается, Арним приезжает в Берлин, а затем в своё поместье Виперсдорф . Именно там жил писатель, когда его жена Беттина фон Арним совершала длительные поездки в Берлин. Арним пребывал в своем поместье до самой смерти в 1831 году, посвятив себя литературной работе.

Творчество

Автор романов «Бедность, богатство, преступление и искупление графини Долорес» (1810), «Хранители короны» (1817, вторая часть посмертно — 1854), повестей «Изабелла Египетская, первая любовь императора Карла V» (1812), «Рафаэль и его соседки» (1822, опубликована в 1824) и других, новелл «Одержимый инвалид в форте Ратоно» (1818) и других.

Вместе с Брентано составил антологию народных песен «Волшебный рог мальчика» («Des Knaben Wunderhorn») в трёх томах (1805—1808), оказавшую значительное влияние на развитие немецкой лирики XIX века.[1]

Арним вводит фантастику в историческую новеллу («Изабелла Египетская», где действуют альраун и голем), сочетающуюся с точными историческими деталями.

Издания на русском

  • Изабелла Египетская. Первая любовь императора Карла V. Перевод М. Петровского. Томск, Водолей, 1994 г.
  • Одержимый инвалид в форте Ратоно / Избранная проза немецких романтиков в 2-х томах. Переводы с немецкого. Составление и предисловие А. Дмитриева. Комментарии М. Рудницкого. Иллюстрации художника Б. Свешникова. М. Художественная литература. 1979 г.
  • Майорат. Перевод с немецкого Василия Темнова // Волга. Саратов, 1996. № 1. С. 133—155.
  • Рафаэль и его соседки. Перевод с немецкого Марины Куличихиной // «Волга-ХХI век». № 9-10. Саратов, 2007.

Напишите отзыв о статье "Арним, Ахим фон"

Примечания

  1. М. Рудницкий. Комментарии. — Избранная проза немецких романтиков. В 2-х томах. Т. 2. Пер. с нем. Сост. А. Дмитриева. Москва: Художественная литература, 1979. — С. 416.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Арним, Ахим фон

– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.