Ахмад Шах (Великий Могол)
Ахмад Шах<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 26 апреля 1748 — 2 июня 1754 | |||
| Предшественник: | Мухаммад Шах | ||
| Преемник: | Аламгир II | ||
| Рождение: | 23 декабря 1725 Дели | ||
| Смерть: | 1 января 1775 (49 лет) Дели | ||
| Род: | Великие Моголы | ||
| Отец: | Мухаммад Шах | ||
| Мать: | Кудсия Бегум | ||
| Дети: | 7 сыновей и 2 дочери | ||
Ахмад Шах Бахадур Муджахид уд-Дин Абу Наср (23 декабря 1725, Дели — 1 января 1775, Дели) — 14-й падишах Империи Великих Моголов в Индии в 1748—1754 годах.
Ахмад Шах был сыном Великого Могола Мухаммад Шаха (1719—1748). Мать его — Кудсия Бегум. По свидетельству современников, он был мягкого характера, однако малообразованный, не обладавший способностями военачальника, слабовольный. Вся власть в государстве в годы правления Ахмад Шаха была сосредоточена в руках его великого везиря (вазир-и мамлик) и наваба Ауда Сафдар Джанга (1748—1754). Несмотря на энергичные усилия последнего, ему не удалось укрепить разваливавшуюся ещё при Мухаммад Шахе Могольскую империю.
В начале 1748 года принц Ахмад и великий везирь Асаф Джах I поставлены падишахом Мухаммад Шахом во главе 75-тысячной армии и отправлены против афганского войска под предводительством Ахмад-шаха Дуррани, вторгшегося в долину Инда. Принц сумел одержать победу, за что получил от отца титул Бахадур. Ахмад Шах взошёл на трон 18 апреля, и 29 апреля 1748 года был коронован в делийском Красном форте благодаря удавшейся придворной интриге, за кулисами которой стояла его приёмная мать. Однако часть военачальников могольской армии отказались признавать его своим повелителем, так как финансовые ресурсы Великих Моголов были настолько истощены, что военным не из чего было заплатить жалование. Вследствие этого почти треть войска дезертировало. Слабостью империи вновь воспользовался правитель Афганистана Ахмад-шах Дуррани, вторгшийся в 1750 году в Синд и Гуджарат и захвативший эти провинции. В 1752 году Ахмад-шах Дуррани отобрал у Великих Моголов Кашмир. В то же время сикхи заняли Пенджаб. В результате территория Могольской империи сократилась до района вокруг её столицы, Дели.
2 июня 1754 года могольский падишах Ахмад Шах был свергнут с престола племянником низама Хайдарабада Газиуддином Имадом уль-Мульком, действовавшим при поддержке маратхских князей. Бывший падишах был ослеплён и скончался в темнице, где провёл ещё 20 лет. Преемником его на троне стал Аламгир II, при котором великим везирем был Газиуддин Имад уль-Мульк.
Напишите отзыв о статье "Ахмад Шах (Великий Могол)"
Отрывок, характеризующий Ахмад Шах (Великий Могол)
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
