Ахмедов, Михаил Владимирович

Михаил Владимирович Ахмедов
Дата рождения	24 апреля 1925(1925-04-24)
Место рождения	село Васильково ныне Купинского района Новониколаевская губерния, РСФСР, СССР ныне Новосибирская область (по другим данным - в селе Татарское Омской области )
Дата смерти	27 августа 1989(1989-08-27) (64 года)
Место смерти	Воронеж, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1943—1965
Звание	гвардии
Часть	241-й, 212-й гвардейский стрелковый полк 75-й гвардейской стрелковой дивизии
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Миха́ил Влади́мирович Ахме́дов (24 апреля 1925 — 27 августа 1989) — участник Великой Отечественной войны, стрелок-автоматчик 3-го стрелкового батальона 241-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии 30-го стрелкового корпуса 60-й армии Центрального фронта, гвардии красноармеец, Герой Советского Союза (1943) , позднее — гвардии подполковник.

Биография

Родился 24 апреля 1925 года в селе Васильково Новониколаевской губернии (ныне — Купинского района Новосибирской области) в семье рабочего (по другим данным - в селе Татарское Омской области ). Башкир.

Учился в Байрам-Алийском техникуме сельскохозяйственных машин (Туркмения).

В Красной армии с февраля 1943 года. Член ВКП(б) с 1944 года. В боях Великой Отечественной войны с августа 1943 года, стрелок 241-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии.

Уже в первых боях проявил доблесть и мужество. В Приказе по 241-му гвардейскому стрелковому полку № 26/н от 29.09.1943 г. командир полка гвардии подполковник Бударин Н.П., награждая стрелка 7-й стрелковой роты гвардии красноармейца Ахмедова М.В. медалью «За отвагу», отметил :

В боях на Киевском направлении 23.9.43 г. показал себя мужественным воином, в рукопашной схватке лично уничтожил 4-х гитлеровцев, кроме того, вынес с поля боя 2-х тяжело раненых бойцов с их оружием.

Особенно отличился стрелок-автоматчик 3-го стрелкового батальона 241-го гвардейского стрелкового полка Ахмедов М.В. при форсировании реки Днепр севернее Киева, в боях при захвате и удержании плацдарма в районе сел Глебовка и Ясногородка (Вышгородский район Киевской области) на правом берегу Днепра осенью 1943 года. В наградном листе командир 241-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии подполковник Бударин Н.П. написал :

23.9.43 г., будучи в передовой группе, после форсирования Десны вышел на левый берег Днепра, из бревен соорудил плотик и под огнём противника одним из первых вышел на правый берег Днепра. Полураздетый, когда противник перешёл в контратаку, тов. Ахмедов, зайдя с фланга, открыл огонь и этим самым создал видимость полуокружения немцев, в силу чего немцы отступили и наши подразделения с форсирования перешли в наступление. В этом бою тов. Ахмедов лично уничтожил 37 гитлеровцев.

С 24.9.1943 года до 29.9.1943 года непрерывно находился в разведке, по возвращении из таковой давал очень ценные сведения о месте нахождения артиллерии и пехоты противника.

В наступлении и обороне проявляет исключительное мужество и своими геройскими примерами воодушевляет остальных бойцов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1943 года за успешное форсировании реки Днепр севернее Киева, прочное закрепление плацдарма на западном берегу реки Днепр и проявленные при этом мужество и геройство гвардии красноармейцу Ахмедову Михаилу Владимировичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» .

Во время освобождения Беларуси гвардии старший сержант Ахмедов М.В. в составе группы разведчиков проник в немецкий тыл, чтобы световыми, дымовыми и радиосигналами наводить американские бомбардировщики на скопления вражеских войск, цистерны с горючим, танки. В июле 1944 года под Витебском американский генерал от имени президента США Ф.Д. Рузвельта в присутствии маршала Г.К. Жукова вручил шести наиболее отличившимся разведчикам, в том числе Ахмедову М.В., американский орден Серебряная Звезда .

В последующих боях комсорг 3-го стрелкового батальона 212-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии старший сержант Ахмедов М.В. проводил «большую подготовительную работу с личным составом перед боем. До боев и во время боев тов. Ахмедов организовал прием в комсомол 31 человек, вместе с бойцами шел в наступление, первым ворвался в траншеи противника, тем самым увлекая за собой всю несоюзную молодёжь» . Приказом войскам 65 армии № 376/н от 03.08.1944 был награждён орденом Отечественной войны 2-й степени.

За бои в Прибалтике гвардии младший лейтенант Ахмедов М.В. был награждён орденом орденом Красной Звезды. В наградном листе командир 212-го гвардейского стрелкового полка гвардии полковник Чусовитин И.А. написал :

Ахмедов показал образцы организации комсомольской работы. В боевых порядках своими личными примерами воодушевлял союзную и несоюзную молодёжь на героические подвиги в борьбе за освобождение Прибалтики и города Рига от немецких захватчиков. В боях в районе перекрестка восточнее Бедери лично сам участвовал в отражении 3 контратак противника.

Орденом Отечественной войны 1-й степени комсорг 3-го стрелкового батальона 212-го гвардейского Рижского стрелкового полка 75-й гвардейской дважды Краснознамённой Бахмачской ордена Суворова стрелковой дивизии гвардии младший лейтенант Ахмедов М.В. был награждён в феврале 1945 года. В наградном листе командир полка гвардии полковник Воробьев А.П. писал :

В боях за населённый пункт Заллентин 17-19.2.1945 г. сумел хорошо подготовить и мобилизовать комсомольцев на выполнение боевого приказа командира, в тяжёлых условиях боев в населённом пункте комсомольцы батальона показали образцы храбрости и стойкости, погибали смертью храбрых, но не отходили ни шагу назад. В критические минуты боя 19.2.1945 года при отражении контратаки, когда выбыл из строя расчет, тов. Ахмедов лег за пулемёт и ливнем огня поливал противника, и когда был разбит пулемёт он взял в руки автомат и продолжал отбивать атаки противника.

После войны М.В.Ахмедов продолжал службу в Вооружённых Силах СССР. В 1947 году он окончил курсы политсостава Московского военного округа, в 1957 году экстерном — Московское общевойсковое командное училище. С 1965 года подполковник Ахмедов М. В. — в запасе, а затем в отставке.

Жил в Воронеже. Скончался 27 августа 1989 года.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 1547)
• Орден Ленина
• Два ордена Отечественной войны I степени
• Орден Отечественной войны II степени
• Орден Красной Звезды
• Орден Серебряная Звезда США
• Медали, в том числе:
  • Медаль «За отвагу»
  • Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Память

• Имя Героя носит школа № 10 города Челябинска.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Днепр — река героев. — 2-е изд., доп. — Киев: Изд. полит. лит Украины, 1988. — ISBN 5-319-00085-5.
• [www.litmir.co/bd/?b=264404 О войне и товарищах. Сборник воспоминаний. — Красноград: АО «КМП», 1996. — 208 с. с илл. — 950 экз.]

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1811 Ахмедов, Михаил Владимирович]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 1 октября 2011)
• [www.memory-book.com.ua/people/book/66?page=2 Книга памяти Украины]
• [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/dictionary/details_rvsn.htm?id=12597@morfDictionary Энциклопедия Министерства обороны РФ]
• [sibmemorial.ru/node/150 Новосибирская книга памяти]
• [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&0NC/b1147c83/index Ахмедов М.В.]
• [geroiuzb.narod.ru/sp.htm Герои Узбекистанцы]

Отрывок, характеризующий Ахмедов, Михаил Владимирович

После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.