Ахмед Джалаир

Ахмед Джалаир

Ахмед Джалаир (? — 31 августа 1410) — правитель из династии Джалаиридов (1382—1410). Будучи четвёртым сыном султана Шейха Увейса, Ахмед во время правления своего старшего брата Хусейна с 1374-1375 г. был наместником Басры. В 1382 г. он поднял мятеж, овладел столицей Тебризом и приказал казнить своего брата; однако лишь после упорной борьбы с остальными своими братьями (до 1384 года) он был признан правителем во всем государстве.

Уже в ближайшие годы он был вынужден отдать большую часть своих земель внешним врагам; его столица Тебриз в месяце зуль-ка`да 787 года хиджры (декабрь 1385 — январь 1386 г.) была жестоко опустошена Тохтамышем, в 1386 году — Тимуром, а после ухода Тимура в 1387 г. занята туркменами Кара-Коюнлу во главе с Кара-Мухаммедом. В 1393 году и вторая столица Ахмеда, Багдад, была завоёвана Тимуром. Его жены и его сын Ала ад-дауля оказались во власти победителя; самому Ахмеду пришлось бежать в Египет, где он в сафаре 796 г.х. (декабрь 1393 — январь 1394 г.) был дружественно принят султаном Баркуком. С египетской помощью ему удалось ещё в том же году вернуться в Багдад, где он смог удержаться несколько лет, частично с помощью туркменского правителя Кара-Юсуфа, как против полководцев Тимура, так и против своих собственных мятежных подданных. Лишь в июле 1401 года Багдад был вторично завоеван Тимуром; Ахмед оставил город ещё раньше и, в союзе с Кара-Юсуфом, отправился сначала в Сирию, потом в Малую Азию. Во время войны между Тимуром и Баязидом он воспользовался случаем, чтобы снова овладеть Багдадом, однако вскоре после этого был вынужден уступить своему прежнему союзнику Кара-Юсуфу и снова искать убежища в Сирии, куда за ним последовал и его противник после взятия Багдада внуком Тимура Абу Бакром. В Сирии оба были посажены в тюрьму и освобождены только в 1405 году, после смерти Тимура.

За короткое время Ахмеду удалось отвоевать всё своё государство; однако в следующие годы он был вытеснен из Азербайджана Абу Бакром, а тот, в свою очередь, — Кара-Юсуфом; Ахмед был разбит последним 30 августа 1410 г. под Тебризом и на следующий день убит. В источниках Ахмед изображается как жестокий, жадный и вероломный деспот, однако вместе с тем как храбрый воин и защитник учёных и поэтов; сообщается, что он и сам писал стихи на арабском и персидском языках, а также написал несколько трудов по музыке.

Литература

• Бартольд В. В. [www.akademic-bartold.ru/node/280 Ахмед Джалаир] // Бартольд В. В. Сочинения. — М.: Наука, 1971. — Т. VII: Работы по исторической географии и истории Ирана. — С. 488.

Отрывок, характеризующий Ахмед Джалаир

Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».