Ахтанов, Тахави

Тахави Ахтанов
каз. Тахауи Ахтанов
Дата рождения:	25 октября 1923(1923-10-25)
Место рождения:	Шетиргиз
Дата смерти:	25 сентября 1994(1994-09-25) (70 лет)
Место смерти:	Алма-Ата
Род деятельности:	писатель, драматург
Язык произведений:	казахский язык
Дебют:	1940-е годы
Награды:

Тахави́ Ахта́нов (каз. Тахауи Ахтанов, 25 октября 1923 — 25 сентября 1994) — казахский советский писатель и драматург, участник Великой Отечественной войны, народный писатель Казахстана (1992).

Биография

Тахави Ахтанов родился 25 октября 1923 года в селе Карабутак Айтекебийского района Актюбинской области Казахской ССР. По другим данным, он родился в селе Шетиргиз. Противоречащие данные о месте рождения объясняются тем, что Тахави Ахтанов действительно родился в Шетиргизе, но детство провёл в Карабутаке. Тахави, вероятно, был назван в честь известного исламского богослова ат-Тахави, чьё имя (точнее, часть имени — нисба) происходит от названия селения Таха в Египте.

Отец Тахави Ахтан был зажиточным крестьянином-скотоводом. В 1932 году во время коллективизации Ахтан вместе со старшим сыном Тахави откочевали в Каракалпакию, но спустя год вернулись на родину. После возвращения Ахтан умер от тифа. Все дети Ахтана, в том числе Тахави, были от его третьей жены Даилхан, которая была вдовой и уже имела ребёнка.

Мать Тахави отдала его на обучение в интернат в селе Новороссийское, где он проучился до 9 класса. Затем, приписав себе один класс, Ахтанов в 1940 году поступил на факультет языка и литературы Казахского педагогического института в Алма-Ате. В декабре 1941 года его призвали в армию и в 1942—1945 годы Ахтанов служил на различных фронтах Великой Отечественной. После войны служил в авиаполке в Намангане.

После окончания военной службы, Ахтанов в 1948—1951 годах работал редактором и заведующим отделения в Казахском государственном объединённом издательстве, в 1951—1953 годах руководил отделом сценариев в «Казахфильме», в 1953—1954 годах был редактором журнала «Әдебиет және Искусство» («Литература и искусство», совр. «Жұлдыз»), в 1954—1955 годах работал ответственным секретарём Союза писателей Казахстана, в 1955—1957 годах — ответственный секретарь отделения Союза писателей в Карагандинской области, в 1957—1958 годах — начальник Комитета по делам искусств при Совете министров Казахской ССР, в 1971—1972 годах — главный редактор журнала «Жұлдыз», в 1975—1984 годах — директор республиканской книжной палаты.

Тахави Ахтанов умер 25 сентября 1994 года в городе Алма-Ата.

Творчество

Ахтанов начал сочинять стихи ещё в школьные годы. Впервые его стихи были напечатаны уже во фронтовых газетах, а после окончания войны были включены в коллективный сборник «Жастар дауысы» («Голос молодых»). Касым Аманжолов, написавший рецензию к сборнику, посоветовал молодому поэту сменить жанр. После этого Ахтанов переключился на прозу.

Ахтанов относится к тому поколению казахских писателей, которые вошли в литературу в послевоенные годы. «Күй аңызы» стал первым рассказом Ахтанова, который был опубликован в прессе. В 1957 году увидел свет роман «Грозные дни» о подвигах советских солдат в годы Великой Отечественной, который сделал его известным среди широкого круга читателей. Этот роман неоднократно переиздавался, был переведён на русский, немецкий и др. языки. В 1960 и 1963 году выходят книги Ахтанова «Махаббат мұңы» и «Дала сыры», в 1966 году — роман «Буран», в 1973 году — роман «Шырағың сөнбесін», в 1974 году — сборник избранных сочинений, в 1985 году — сборник сочинений в 5 томах. Роман «Буран» принёс автору Государственную награду Казахской ССР. «Буран» был переведён на русский, узбекский, киргизский, таджикский, туркменский, грузинский, армянский, азербайджанский, турецкий, украинский, белорусский и др. языки. Труды «Ғабит Мүсрепов» (1969) и «Көкейкесті» (1980) посвящены размышлению о литературном процессе.

Драматические произведения Ахтанова «Сауле», «Буран», «Күтпеген кездесу», «Махаббат мұңы», «Әке мен бала», «Ант», «Жоғалған дос», «Күшік күйеу» неоднократно ставились на сценах казахских театров. В драме «Сауле», которая выразила многие изменения в стране, произошедшие в 1960-е годы, впервые на сцене был показан конфликт между двумя стилями управления в Коммунистической партии.

Тахави Ахтанов перевёл на казахский язык трилогию Алексея Толстого «Хождение по мукам» (каз. «Азапты сапарда»), «Сказку о золотом петушке» Александра Пушкина (каз. «Алтын әтеш туралы ертегі»), «Кавалера Золотой Звезды» Семёна Бабаевского (каз. «Алтын жұлдызды жігіт»), рассказы Ивана Тургенева и Максима Горького.

Награды

• Орден Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985)
• Орден Отечественной войны 2-й степени (19.11.1944)
• орден Трудового Красного Знамени (1970)
• орден Дружбы народов (24.10.1983)
• 2 ордена Красной Звезды (06.08.1944; 01.02.1945)
• орден «Знак Почёта» (03.01.1949)
• медали
• Премия имени Валентина Пикуля (1993)
• Премию Казахского ПЕН-клуба имени М. Ауэзова (1995)

Память

В честь Тахави Ахтанова названы улицы в Алма-Ате и Актобе, «Дом книги „Тахауи Ахтанов“» в Актобе, с 1997 года его имя носит Актюбинский областной театр драмы. 30 декабря 2013 года в сквере неподалёку от театра драмы состоялось открытие памятника двум казахским писателям — Тахави Ахтанову и Куандыку Шангитбаеву.

Библиография

На казахском языке

• Ахтанов Т. Ақ дүлей. — Алма-Ата: Жалын, 1983. — 32 с.
• Ахтанов Т. Ана дауысы. — Алма-Ата: Жалын, 1978. — 400 с.
• Ахтанов Т. Бес томдық шығармалар жинағы. Роман және әңгімелер. — Алма-Ата: Жазушы, 1983. — Т. 1. — 142 с.
• Ахтанов Т. Бес томдық шығармалар жинағы. Роман және повестер. — Алма-Ата: Жазушы, 1983. — Т. 2. — 472 с.
• Ахтанов Т. Бес томдық шығармалар жинағы. Пьесалар. — Алма-Ата: Жазушы, 1984. — Т. 3. — 448 с.
• Ахтанов Т. Бес томдық шығармалар жинағы. Шырағың сөнбесін. — Алма-Ата: Жазушы, 1984. — Т. 4. — 416 с.
• Ахтанов Т. Бес томдық шығармалар жинағы. Әдеби-сын, өнер туралы мақалалар. — Алма-Ата: Жазушы, 1985. — Т. 5. — 400 с.
• Ахтанов Т. Дала сыры: повестер мен әңгімелер. — Алма-Ата: Жазушы, 1974. — 424 с.
• Ахтанов Т. Қаһарлы күндер. — Алма-Ата: Жазушы, 1976. — 392 с.
• Ахтанов Т. Керуен. — Алма-Ата: Жазушы, 1969. — 340 с.
• Ахтанов Т. Көкейкесті. — Алма-Ата: Жалын, 1980. — 360 с.
• Ахтанов Т. Көп томдық шығармалар жинағы. Боран. — 2013. — Т. 1. — 384 с.
• Ахтанов Т. Көп томдық шығармалар жинағы. Қаһарлы күндер. — 2013. — Т. 2. — 544 с.
• Ахтанов Т. Көп томдық шығармалар жинағы. Шырағың сөнбесін. — 2013. — Т. 3. — 608 с.
• Ахтанов Т. Көп томдық шығармалар жинағы. Пьесалар. — 2013. — Т. 4. — 408 с.
• Ахтанов Т. Көп томдық шығармалар жинағы. Пьесалар мен эсселер. — 2013. — Т. 5. — 384 с.
• Ахтанов Т. Көп томдық шығармалар жинағы. Үндістан хикаясы. — 2014. — Т. 6. — 392 с.
• Ахтанов Т. Көп томдық шығармалар жинағы. Повестер, әңгімелер, мақалалар. — 2014. — Т. 7. — 392 с.
• Ахтанов Т. Махаббат мұңы: таңдамалы шығармалар. — Алма-Ата: Раритет, 2005. — 288 с.
• Ахтанов Т. Шырағың сөнбесін. — 1994. — 400 с.

На русском языке

• Ахтанов Т. [books.google.kz/books?id=h3k0AQAAIAAJ Грозные дни]. — Известия, 1966. — 365 с.
• Ахтанов Т. [books.google.kz/books?id=IKhlXwAACAAJ Исповедь степи: повести и рассказы]. — Советский Писатель, 1966. — 274 с.
• Ахтанов Т. [books.google.kz/books?id=hdy5AAAAIAAJ Буран]. — Известия, 1977. — 459 с.
• Ахтанов Т. [books.google.kz/books?id=5kLWAAAAMAAJ Буран] / пер. с каз.: Г. Саталкин. — Жалын, 1987. — 280 с.
• Ахтанов Т. [books.google.kz/books?id=DDgHAQAAIAAJ Избранное: Грозные дни. Клятва]. — Жазушы, 1978. — Т. 1. — (Избранное в двух томах).
• Ахтанов Т. [books.google.kz/books?id=VDgHAQAAIAAJ Избранное: Буран. Индийская повесть. Былое и настоящее]. — Жазушы, 1978. — Т. 2. — (Избранное в двух томах).
• Ахтанов Т. [books.google.kz/books?id=st25AAAAIAAJ Свет очага] / пер. с каз.: Г. Саталкин. — Известия, 1991. — 378 с.

На немецком языке

• Tachavi Achtanov. [books.google.kz/books?id=cQdyPwAACAAJ Beichte der Steppe]. — Önel, 2008. — 134 с. — ISBN 9783939372097.
• Tachawi Achtanow. Denn hinter uns liegt Moskau. — Verlag Kultur und Fortschritt, 1960.

Дополнительная литература

• Жумабеков С. Е. Тахауи Ахтанов. Талант тектоникасы (Ахтанов — Ахтановтың көзімен): роман-портрет. — Астана: Күлтегiн, 2003. — 224 с. — ISBN 9665-9204-7-8.
• Джуанышбеков Н. Тахави Ахтанов. — изд. 2-е., доп. и перераб. — Алма-Ата: Искандер, 2006. — 59 с. — ISBN 9965-763-22-4.
• Бірәлі Г. Тахауи Ахтанов прозасындағы адамгершілік ізденістер. — Алма-Ата: Арда, 2000. — 160 с.
• Құлбарақов С.О. Тахауи Ахтанов драматургиясы. — 1993.
• Құлбарақов С.О. Тахауи Ахтанов шығармашылығы. — Туркестан: Тұран, 2004. — 167 с.
• Дидарбекова Н. Тахауи Ахтанов және әдеби сын (казах.) // Қазақ тілі мен әдебиеті. — 2009. — Нөм. 3. — Б. 110—114.
• Досова А. Тахауи Ахтанов шығармаларындағы кейiпкерлер тiлi (казах.) // Ұлт тағылымы. — 2003. — Нөм. 1. — Б. 172—177.
• Досова А. Т. Ахтанов прозасының стилистикалық ерекшеліктері мен танымдық көрінісі. — Алма-Ата, 2006. — 24 с.

Ссылки

• [kitap.kz/index.php/catalog/author/1471-taxaui_axtanov Книги и аудиокниги Тахави Ахтанова в свободном доступе] (казах.). Kitap.kz. Проверено 14 декабря 2015.
• Сәмен Құлбарақ [www.writers.kz/journals/?ID=10&NUM=231&CURENT=&ARTICLE=6358 Ахтанов шарапаты] (казах.) // Қазақ әдебиеті. — Нөм. 33 (3353).
• Темірхан Тебегенов [anatili.kazgazeta.kz/?p=15607 Ахтанов ақиқаты] (казах.) // Ана тілі. — 2013.

Отрывок, характеризующий Ахтанов, Тахави

Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.