Ахтынский, Гаджи
Поделись знанием:
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
| Гаджи Ахтынский | |
| лезг. Ахцегь Гьажи | |
| Имя при рождении: |
Гаджи |
|---|---|
| Род деятельности: |
поэт |
| Язык произведений: | |
Гаджи́ Ахты́нский (лезг. Ахцегь Гьажи; 1860/65, Ахты, ныне Ахтынский район, Дагестан, Россия — 1914/18, там же) — лезгинский поэт, первый рабочий-поэт в лезгинской литературе.
Родился в ауле Ахты в бедной крестьянской семье. Учился в медресе. С 1872 жил в Баку, где работал на нефтепромыслах тартальщиком. Писал стихи о жизни рабочих-отходников. Выступал против старых обычаев, в защиту женщин-горянок[1]. Его письма-стихи читались в Ахтах всенародно, что нередко приводило к недовольству местных властей[2].
Скончался в 1914 году в родном ауле[2].
Стихи
Его творчество носило эпистолярный характер.
- «Письмо рабочего» («Рабо́чидин чар») — изображение тяжелого положения рабочих в Баку.
- «Если посоветует бедняк» («Кеси́бди гайи́тӀа а́кьул») — затронута тема социального неравенства.
- «Дагестан» («Дагъустан») — призыв народы Дагестана к просвещению[1].
Напишите отзыв о статье "Ахтынский, Гаджи"
Примечания
- ↑ 1 2 Ганиева А., 1964.
- ↑ 1 2 [lib05.ru/literature/gadzhi-ahtynskiy Гаджи Ахтынский]. Официальный сайт Национальной библиотеки РД им. Р. Гамзатова.. Проверено 10 сентября 2014.
Литература
- Ганиева А. [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke2/ke2-0231.htm Гаджи Ахтынский] // Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. / Гл. ред. А. А. Сурков. — М.: Советская энциклопедия, 1964. — Т. 2: Гаврилюк — Зюльфигар Ширвани.
- Агъаев А., СтӀал Сулейман, Махачкала, 1955;
- Агъаев А., Лезгийрин литература, Махачкала, 1959.
- Лезгийрин поэзиядин антология, Махачкала, 1958.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Ахтынский, Гаджи
– Что же вы не служите, дядюшка?– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
