Ах, какая женщина!

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Ах, какая женщина! (значения).
Ах, какая женщина!
Исполнитель

Фристайл

Альбом

Ах, какая женщина...

Дата выпуска

1995

Дата записи

1995

Жанр

городской романс

Язык песни

русский

Длительность

05:15

Автор

Анатолий Розанов,
Татьяна Назарова

Продюсер

Анатолий Розанов

Трек-лист альбома «Ах, какая женщина...»
Ах, какая женщина!
(1)		Три сосны
(2)

«Ах, кака́я же́нщина!» — самая известная песня из репертуара группы «Фристайл» композитора и продюсера группы Анатолия Розанова на слова Татьяны Назаровой от лица мужчины, написанная в 1995 году. Песня, которая создавалась внутри группы «Фристайл» «на сторону» — для певца Феликса Царикати, была оставлена в группе и исполнена её солистом в 1992—2001 годах Сергеем Дубровиным. Последующий уход из группы Назаровой и продолжавшего исполнять песню Дубровина повлёк за собой связанные с авторским правом имущественные споры вокруг песни, которые ещё усугубились тем, что песню начал исполнять солист группы «Фристайл» в 1989—1992 годах Вадим Казаченко. Продюсер песни «Ах, какая женщина!» Анатолий Розанов делал её как намеренно примитивную и объяснял её успех менталитетом российской публики. Рефрен песни «Ах, какая женщина, какая женщина! / Мне б такую» (и в укороченном виде — «Ах, какая женщина!») стал в российской массовой культуре устойчивым выражением для самых разных коннотаций в отношении почти любой женщины.





Сюжет

Начало песни

В шумном зале ресторана
Сpедь веселья и обмана —
Пpистань загyлявшего поэта.
Возле столика напpотив
Ты сидишь вполобоpота,
Вся в лyчах ночного света.
Так само слyчилось вдpyг,
Что слова соpвались с гyб,
Закpyжило головy хмельнyю:

Ах, какая женщина, какая женщина,
Мне б такyю.
Ах, какая женщина, какая женщина,
Мне б такyю.

<...>

В большом шумном ресторане за столиком напротив захмелевшего героя песни, называющего себя «загулявшим поэтом», вполоборота к нему сидит незнакомка, освещённая искусственным светом. Героя «пробивает»: «Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую». Он приглашает её на танец. Близость тела и пьянящий поверх алкоголя аромат духов женщины пробуждает в герое бесстыдство — он, в минуту перешедший с ней на ты, шепчет уже ей на ухо в третьем лице: «Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую». Но, оказывается, у незнакомки есть другой мужчина, который её «давно ласкает». С ним, а не с героем она уйдёт из ресторана. Это обстоятельство жжёт героя в груди, но ревновать нет смысла — «не моя ты, не моя». Он размышляет о том, сколько ему нужно ещё выпить, чтобы забыть так приглянувшуюся, но никак не может успокоиться: «Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую».

История

Песня с названием «Ах, какая женщина!» и аналогичным рефреном на слова Михаила Рябинина уже была у композитора и исполнителя Вячеслава Добрынина в 1991 году[1], но она не получила сколь-нибудь широкой известности[K 1].

Песня «Ах, какая женщина!» Татьяны Назаровой (автор слов) и Анатолия Розанова (композитор) изначально писалась в 1995 году для певца Феликса Царикати — по словам Назаровой, «мужчины с кавказским темпераментом». Думая о Царикати, она, выросшая в Сочи, вспомнила фразу, которую часто слышала на юге вслед себе от выходцев с Кавказа: «Вах, какая женщина! Мне б такую!» Вспомнив к этому фразу из романа «Двенадцать стульев» Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Знойная женщина — мечта поэта»[K 2], она поняла, что, развивая эту тему, сможет «построить песню»[2].

Признавая равные авторские права на песню с Анатолием Розановым[2], Татьяна Назарова, в прошлом профессиональная эстрадная певица муниципального уровня, в будущем самодеятельный композитор, после разрыва с Розановым рассказала собственную версию о том, что на реплику впервые увидевшего текст Розанова «Не представляю, как это будет звучать», она напела ему звучащую в ней мелодию, и через два часа у соавторов уже была готова песня[3].

Закончив работу над песней, Розанов повёз её из Полтавы, где он жил, в Москву Феликсу Царикати. Остановившись в Москве у поэта-песенника Симона Осиашвили, который с 1993 года начал выступать со своими песнями и как исполнитель, Розанов показал песню ему. Сразу оценив потенциал песни, Осиашвили посоветовал Розанову не отдавать её Царикати, а оставить в главном и единственном продюсерском проекте Розанова — группе «Фристайл», для которой он и Татьяна Назарова писали большинство своих совместных песен. Розанов последовал совету Осиашвили[4][2][5]. Спустя восемнадцать лет, в 2013 году, Симон Осиашвили назвал (женским) «ответом» на песню «Ах, какая женщина!», которого он давно ждал, новый шлягер «О Боже, какой мужчина!» певицы Натали[6]. Сама группа «Фристайл» в том же 2013 году выпустила свой «ответ» на «Ах, какая женщина!» — клип на новую песню «Давайте выпьем за мужчин»[7], которая осталась малоизвестной.

Во время написания песни автор слов Татьяна Назарова пользовалась творческим псевдонимом, образованным от девичьей фамилии матери, но её паспортной фамилией была Мартыненко. Позже, отказавшись от фамилии отца, который оставил семью, когда дочь была совсем маленькой, Татьяна сделала фамилию «Назарова» паспортной. Эти изменения внесли путаницу в авторство слов песни: когда была выпущена минусовка песни для караоке, из анкеты было взято имя автора слов «Т. Мартыненко». Некоторые зрители и слушатели на основании этого считали, что слова «мужской» песни написал мужчина по фамилии Мартыненко и иногда в достаточно резкой форме высказывали Назаровой претензии в самозванстве[4][2].

Первым песню «Ах, какая женщина» исполнил солист Сергей Дубровин, входивший в состав группы «Фристайл» с 1992 года, и она стала заглавной для альбома группы 1995 года. В 1996 году группа с этой песней стала лауреатом телевизионного фестиваля «Песня-96». Дипломы фестиваля были вручены авторам песни Анатолию Розанову и Татьяне Назаровой[8][9]. С этой же песней «Фристайл» в 1996 году стал лауреатом премии «Золотой граммофон»[10]. Со времени своего создания «Ах, какая женщина!» — самая известная песня взятых по отдельности группы «Фристайл», композитора Анатолия Розанова, автора слов Татьяны Назаровой и певца Сергея Дубровина[2][4][5][7][11][12][13][14][15][16][17].

С 2003 года Татьяна Назарова начала давать сольные концерты как автор-исполнитель, выходя под запись песни «Ах, какая женщина!» на сцену и под неё же завершая концерт. Поначалу она пыталась петь песню сама, но доходя до слов «Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую», была «готова провалиться сквозь сцену. Не могу петь эти слова. Я же не группа „Тату“[K 3]…»[4] Назарова практикует совместные концерты с бывшим солистом «Фристайла» Сергеем Дубровиным под общим названием «Ах, какая женщина»[18][19]. Понимая значение песни для своего имиджа[16], слоганом своего официального сайта Назарова сделала фразу «Ах, какая женщина…»[20]

Песня «Ах, какая женщина!» исполнялась другими певцами. В новогоднем выпуске 31 декабря 2008 года телешоу «Две звезды» на Первом канале песню пел дуэт Борис Моисеев и Елена Воробей. В выпуске «Городской романс» телепрограммы того же канала «Достояние республики» 20 декабря 2009 года песню исполнил Вадим Казаченко, бывший солистом группы «Фристайл» в 1989—1992 годах[12].

Имущественные споры вокруг песни

Татьяна Назарова была приглашена Анатолием Розановым для работы над четвёртым альбомом «Получите! Дубль-4» группы «Фристайл» в 1990 году, познакомившись с ним на телевидении в Сочи, где она жила. Слова для песен из этого альбома она написала бесплатно — чтобы создать себе репутацию поэта-песенника. После выхода альбома из группы ушёл её солист Вадим Казаченко, и Назарова со своим мужем аранжировщиком Владимиром Кощием, чтобы, по её словам, поддержать «Фристайл» в трудные времена, согласились сделать с Розановым ещё один альбом[4].

Завершив работу над пятым альбом, Назарова осталась в группе «Фристайл» до завершения восьмого альбома в 1997 году. Переехав из Сочи в Полтаву, где базировалась группа и где она познакомилась со своим мужем-полтавчанином, она с Кощием три года жила в квартире Розанова, объясняя это позже тем, что «если бы нормально платили, мы могли бы спокойно снимать квартиру». За последний альбом Розанов расплатился с Назаровой, по её словам, автомобилем «Жигули» (ВАЗ-2106), который оказался угнанным. Чтобы погасить судебные издержки, Назарова с мужем продали однокомнатную квартиру в Полтаве. Эти финансовые потери Розанов ей не возместил. После этого Назарова и Кощий, разорвав отношения с продюсером «Фристайла», уехали из Полтавы в родной для Назаровой Сочи. Все последующие отношения с Розановым, связанные, прежде всего, с самой успешной совместной песней «Ах, какая женщина!», Назарова характеризовала как «вялотекущую „холодную войну“», которую, по её собственным словам, не она начала[2][19].

В 2008 году Анатолий Розанов не дал разрешения бывшим солистам «Фристайла» Вадиму Казаченко и Сергею Дубровину на исполнение песни «Ах, какая женщина!» в телепроекте НТВ «Ты — суперстар». Назарову как автора текста не поставили в известность о ведении переговоров по этому поводу, а Розанов, по её словам, представил дело так, как будто он — единственный обладатель исключительных прав на песню[2].

20 декабря 2009 года Вадим Казаченко, солист группы «Фристайл» в 1989—1992 годах, исполнил песню в выпуске «Городской романс» телепрограммы «Достояние республики». Дирекция Первого канала предложила ему за три часа до записи как члену жюри, который уже участвовал в программе, заменить отменённое выступление группы «Санкт-Петербург» с песней «Очарована, околдована», и он принял предложение. Розанов после программы возмутился тем, что выступить пригласили не группу «Фристайл», а бывшего солиста, который, уйдя из группы в 1992 году, вообще не имел никакого отношения к песне, появившейся в 1995 году[12][2][13]. Казаченко ответил на имущественные претензии к нему Розанова следующим образом:

Какие у Анатолия Розанова могут быть претензии? Меня пригласили исполнить «Ах, какая женщина», я и приехал. Хит действительно из репертуара «Фристайл», но у них его некому петь. Первый солист Сергей Дубровин уехал в Германию. Нынешний — Сергей Кузнецов[K 4] на самом деле открывает рот под запись с голосом Дубровина. Я сам слышал от Сергея, как его это тяготит. В отличие от группы, которая выступает под полную фонограмму, я пою «вживую». Никаких запретов от Розанова я не получал. Как вообще он может мне что-либо запретить?! Тогда ему нужно прекратить переиздание его песен в моём исполнении и изъять их из эфира. Но он так не делает, потому что это приносит ему деньги[13].

Специалистка по авторскому праву из Всероссийской организации интеллектуальной собственности (ВОИС), комментируя этот скандал, подтвердила, что Розанов не может запретить Казаченко исполнять песню «Ах, какая женщина!», поскольку в правовом смысле пользователем музыкального произведения является не исполнитель, а организаторы концертов и телерадиокомпании, передающие его в эфир. В этом случае Первый канал заплатил определённую сумму Российскому авторскому обществу (РАО) и получил лицензию, дающую право использовать в эфире обнародованную песню. Если Розанов хочет запретить Казаченко исполнять песню, он должен изъять её из реестра РАО и напрямую договариваться с пользователями о том, кто её может исполнять[13].

В мае 2010 года группа «Фристайл» должна была принять участие с песней «Ах, какая женщина!» в съёмке программы «Звёзды ретро 90-х» на НТВ, и Назарова была готова подтвердить своё согласие на исполнение песни в программе, но случайно узнала от продюсера телеканала «Шансон-ТВ», что тому звонил Розанов и требовал запретить показ на канале авторского концерта Назаровой. В итоге Назарова со своей стороны отказалась подписать договор с НТВ[2].

В 2011 году Анатолий Розанов и группа «Фристайл», впервые обратившись в суд по поводу издания дисков Вадима Казаченко с песнями «Фристайла» «Ах, какая женщина!», «Больно мне, больно», «Метелица» и другими без выплаты денег правообладателям с их реализации, выиграли суд у издателя дисков Андрея Черкасова[22].

Первый исполнитель шлягера, Сергей Дубровин, со скандалом ушедший из группы «Фристайл» в 2001 году[21][15], договорившись с Назаровой, продолжает исполнять песню и считает её «своей»:

Три года назад [в 2011 году] она [Татьяна Назарова] мне официально позволила её петь. Но даже сейчас мне до сих пор звонят из «Фристайла» и требуют отказаться от моего же хита. Хотя в коллективе её исполнять некому. У них сейчас очень слабый состав, единственная солистка Нина Кирсо и клавишник [Сергей Кузнецов], который отчаянно пытается запевать «Ах, какая женщина». Фонограмма сплошная! <..> У Казаченко давно уже нет хороших песен в репертуаре, поэтому он и пытается захапать чужие. Честно скажу, вот песни Вадима я бы никогда не пел. Некрасиво это![14]

Несмотря ни на что, песня «Ах, какая женщина!» прочно вошла в репертуар Вадима Казаченко, и он выступает с ней не только на сольных концертах, но и в крупнейших сборных проектах — таких, например, как «Легенды Ретро FM»[23].

В 2010 году Татьяна Назарова зарегистрировала товарный знак «Ах, какая женщина!» по классам парфюмерии, косметики, кондитерских изделий, алкогольных напитков и др.:

Приходит, например, мужчина к своей любимой, ставит на стол бутылку шампанского с названием «Ах, какая женщина!» — и сразу понятно, что он хотел сказать. Им радость, а мне проценты[2].

Стилистика

Самая известная песня композитора Анатолия Розанова, автора слов Татьяны Назаровой, группы «Фристайл» и певца Сергея Дубровина стала квинтэссенцией творческого и — шире — жизненного мировоззрения продюсера Розанова, принятого им для себя в конце 1980-х годов. До этого времени он занимался джаз-роком; любимыми исполнителями Розанова были группа Steely Dan, Джино Ванелли и др. Эта музыка, к которой он пытался привить вкус у публики, не вызывала у неё интереса («аплодисментов всегда было по два-три хлопка»). Начав работать в аккомпанирующем составе певца Михаила Муромова, Розанов полностью изменил творческую позицию[11]:

...Я сильно удивлялся: почему ему люди устраивают овации, почему его так хорошо принимают? Песни-то примитивные. И когда я в очередной раз обсуждал это с Мишей, он мне сказал: «Надо делать такую музыку, чтобы люди могли её слушать в туалете». И я ему ответил: «Миша, таких песен, какие пишешь ты, я могу сочинять хоть по десять штук в день, при этом особо не утруждаясь». После чего и появился альбом «Получите!» И после этого я стал мыслить иначе. Мне даже стыдно за то, что раньше я думал по-другому. То, что исполняет «Фристайл» — это музыка, которую слушают люди, с которыми мы живём. Это люди, которые впитали такую музыку с молоком матери, они живут с ней. И переубеждать их в чём-то бесполезно[11].

Не последнюю роль в изменении жизненных и творческих ориентиров Розанова сыграла и финансовая сторона вопроса:

Когда я был в Нью-Йорке, я видел, как Рэй Чарльз выступал в ресторане, где билеты стоили всего по пятнадцать долларов, и где вмещалось примерно человек двести. Я представил, сколько же он за это выступление заработал? И понял, что такая музыка и там тоже особо никому не нужна[11].

В интервью 2009 года Розанов отмечал, что в своём стиле далеко ушёл от «примитивных» песен 1990-х годов[11].

Восприятие и критика

В 2015 году российский таблоид «Экспресс-газета», определяя самую любимую песню 1990-х годов, провёл опрос среди посетителей своего сайта, в котором приняли участие почти 13000 респондентов. Согласно этому опросу первое место с 18 % заняла песня «Ах, какая женщина!»[15]. Рецепция песни, тем не менее, охватывает почти весь возможный спектр отношения к ней. Один из женских журналов назвал этот шлягер «прекрасным в своей пошлости»[24]. О пошлости же говорил Владимир Алеников в телепрограмме «Достояние республики», в выпуске которой в 2009 году исполнялась песня:

Пошлость — это подмена понятий. Пошлость — когда подлинное подменяется чем-то якобы подлинным. Когда подлинные чувства, подлинная поэзия подменяется тем самым, что здесь только что услышали. Можно сказать окуджавскими словами: «Эта женщина! Увижу и немею. Потому-то, понимаешь, не гляжу…» А можно сказать — как там у вас сказано? — да, «Мне б такую». Вот это — пошлость, это — абсолютная пошлость. Именно так я это произведение воспринимаю — и с музыкальной, и с поэтической точки зрения[25].

Музыкальный критик Михаил Марголис в 2010 году в одном из следующих выпусков той же телепрограммы связал песню «Ах, какая женщина!» с песней «Потому что нельзя быть на свете красивой такой» других авторов и исполнителя, назвав обе «истерикой пьяного одинокого командировочного». Но если в «Потому что нельзя» композитору, по мнению критика, удалось вытащить «более-менее щемящую ноту» этой истерики, то песню «Ах, какая женщина!» Марголис посчитал «абсолютной по части абсурда нашей эстрады»[26].

Фразеологизм

Рефрен песни «Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую» (и в укороченном виде — «Ах, какая женщина!») вошёл в России в массовую культуру и стал устойчивым речевым оборотом. И если в песне это выражение могло однозначно трактоваться как влечение к женщине, желание женщины (особенно явное в использованном автором слов песни Татьяной Назаровой кавказском архетипе «Вах, какая жэнщина!»), то, выйдя за рамки песни, оно получило почти неограниченный спектр коннотаций: фразеологизм в своём укороченном виде по сути может быть обращен к любой женщине и может означать всё что угодно — от плотского желания до желания подшутить[27]. В части шутливо-иронического контекста это выражение вернулось к бендеровскому «знойная женщина — мечта поэта», которое для Назаровой было одним из импульсов при написании песни[28].

Напишите отзыв о статье "Ах, какая женщина!"

Комментарии

  1. ↑ В массовом сознании более известная песня не столь известных Анатолия Розанова и Татьяны Назаровой, по всей видимости, нередко ошибочно приписывается намного более известному Вячеславу Добрынину. В 2016 году, комментируя поздравление Владимиром Путиным Вячеслава Добрынина в связи с 70-летием, многие российские СМИ включили малоизвестную добрынинскую «Ах, какая женщина!» в ряд самых популярных его шлягеров: «Родная земля», «У нас, молодых…» («Наши руки не для скуки»), «Всё, что в жизни есть у меня», «На теплоходе музыка играет», «Робинзон», «Не сыпь мне соль на рану», «Старый альбом», «Ах, какая женщина», «Синий туман» (см., например: [tass.ru/kultura/2611514 Путин поздравил Вячеслава Добрынина с 70-летним юбилеем]. ТАСС (25 января 2016). Проверено 25 апреля 2016.; [www.mk.ru/culture/2016/01/25/putin-pozdravil-vyacheslava-dobrynina-s-70letiem.html Путин поздравил Вячеслава Добрынина с 70-летием]. Московский комсомолец (25 января 2016). Проверено 25 апреля 2016.).
  2. ↑ Название 12-й главы романа «Двенадцать стульев». Выражение встречается в тексте самой главы, когда Остап Бендер говорит о мадам Грицацуевой: «Знойная женщина — мечта поэта. В центре таких субтропиков давно уже нет, но на периферии, на местах — ещё встречаются».
  3. ↑ Первоначально группа «Тату» эксплуатировала лесбийский имидж.
  4. ↑ Вадим Казаченко и Сергей Кузнецов с 8 по 10 класс были одноклассниками и сидели за одной партой[21]

Примечания

  1. ↑ [www.dobrinin.ru/music.html Песни Вячеслава Добрынина]. Официальный сайт Вячеслава Добрынина. Проверено 11 января 2016.
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Волкова Анна. [fakty.ua/122910-poetessa-tatyana-nazarova-mnogie-uvereny-chto-pesnyu-ah-kakaya-zhencshina-napisala-ne-ya-a-sergej-esenin Поэтесса Татьяна Назарова: «Многие уверены, что песню «Ах, какая женщина!» написала не я, а… Сергей Есенин»] // Факты (Полтава). — 2010. — 22 ноября.
  3. ↑ [www.semya.ru/articles/vstrecha-po-vashey-prosbe/ah-kakaya-zhenshchina-1047 Ах, какая женщина] // Семья. — 2002. — 7 августа (№ 30/758).
  4. ↑ 1 2 3 4 5 Клочко Оксана. [t-nazarova.narod.ru/polt_eve.htm Поэтесса Татьяна Назарова: «В сольных концентах песню „Ах, какая женщина“ не исполняю — не могу произнести фразу „…мне б такую“. Я же не группа „Тату“»... / Перевод с украинского] // Вечерняя Полтава. — 2004. — 15 января.
  5. ↑ 1 2 Миличенко Ирина. [www.segodnya.ua/culture/showbiz/avtor-hita-ah-kakaya-zhenshchina-v-90-e-za-koncerty-nam-platili-holodilnikami-562094.html Автор хита «Ах, какая женщина»: «В 90-е за концерты нам платили холодильниками»] // Сегодня.ua. — 2014. — 20 октября.
  6. ↑  [youtube.com/watch?v=Axgk64eaWks Передача «По имени Наташка» телепрограммы «Пусть говорят» 3 апреля 2013 года]
  7. ↑ 1 2 Дубрина Анастасия. [new-sebastopol.com/news/novosti_sevastopolya/V_otvet_na_hit_Ah_kakaya_genshchina_gruppa_Fristayl_vipustila_v_etom_godu_klip_Davayte_vipem_za_mugchin В ответ на хит «Ах, какая женщина» группа «Фристайл» выпустила в этом году клип «Давайте выпьем за мужчин»]. Новый Севастополь (25 июля 2013). Проверено 11 января 2016.
  8. ↑  [youtube.com/watch?v=sOfIke1kddU Выступление Сергея Дубровина и группы «Фристайл» с песней «Ах, какая женщина!» на телевизионном фестивале «Песня-96»]
  9. ↑ [www.freestylemusic.ru/about_us/nagradi Диплом лауреата телефестиваля «Песня-96» Анатолию Розанову за подписью генерального продюсера ОРТ Константина Эрнста]. Официальный сайт группы «Фристайл». Проверено 3 января 2016.
  10. ↑ [megabook.ru/article/%D0%9B%D0%B0%D1%83%D1%80%D0%B5%D0%B0%D1%82%D1%8B%20%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D0%B8%20%C2%AB%D0%97%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%B9%20%D0%93%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D0%BE%D1%84%D0%BE%D0%BD%C2%BB%201996 Лауреаты премии «Золотой Граммофон» 1996] — статья из Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия
  11. ↑ 1 2 3 4 5 Фандеев Николай. [starsnews.ru/news/9635.html Анатолий Розанов: «От хорошей песни я могу расплакаться»]. StarsNews.Ru (16 декабря 2009). Проверено 4 января 2016.
  12. ↑ 1 2 3  [youtube.com/watch?v=SaMCBj1YzNc Выступление Вадима Казаченко с песней «Ах, какая женщина!» в программе «Достояние республики» (2009)]
  13. ↑ 1 2 3 4 Филимонов Михаил. [www.eg.ru/daily/cadr/17827/ «Фристайл» не поделили «женщину»] // Экспресс-газета. — 2010. — 5 марта.
  14. ↑ 1 2 Зинченко Денис. [sobesednik.ru/kultura-i-tv/20140908-sergey-dubrovin-pesnya-ah-kakaya-zhenshchina-razrushila-moyu Сергей Дубровин: Песня «Ах, какая женщина» разрушила мою семью] // Собеседник. — 2014. — 8 сентября.
  15. ↑ 1 2 3 Лифанцев Дмитрий. [www.eg.ru/daily/stars/45426/ Исполнитель хита «Ах, какая женщина!» мечтает, чтобы на Украину вернулся мир] // Экспресс-газета. — 2015. — 7 марта.
  16. ↑ 1 2 Гуревич Леонид. [t-nazarova.narod.ru/gubernia.htm Татьяна Назарова: «„Ах, какая женщина“ — моя визитная карточка»…] // Губерния. — 2004. — 6 ноября (№ 44 (119)).
  17. ↑ [www.1tv.ru/prj/malefemale/vypusk/41561 Сергей Дубровин в передаче «Не совсем старые песни о главном. Часть 1» программы «Мужское/Женское»]. Первый канал (5 ноября 2015). Проверено 14 января 2016.
    [www.1tv.ru/video_archive/projects/malefemale/p103734 Сергей Дубровин в передаче «Не совсем старые песни о главном. Часть 2» программы «Мужское/Женское»]. Первый канал (6 ноября 2015). Проверено 14 января 2016.
    Краснова Алина. [www.cosmo.ru/stars/krupnim-planom/vostok-bozhya-korovka-larisa-chernikova-karolina-zabytye-zvezdy-90-h/ «Восток», «Божья коровка», Лариса Черникова, Каролина: забытые звезды 90-х] // Cosmopolitan. — 2015. — 23 октября.
  18. ↑ [www.shanson.tv/schedule/4039.html Программа Шансон ТВ 27 декабря (воскресенье) 2015 года]. Шансон ТВ. Проверено 4 января 2016.
  19. ↑ 1 2 Алишевская Даша. [kp.ua/culture/439757-hruppa-frystail-za-poslednyi-albom-rasplatylas-s-poetessoi-vorovannymy-zhyhuliamy Группа «Фристайл» за последний альбом расплатилась с поэтессой ворованными Жигулями] // Комсомольская правда в Украине. — 2014. — 20 февраля.
  20. ↑ [www.nazarova.su/ Татьяна Назарова. «Ах, какая женщина…»]. Официальный сайт Татьяны Назаровой. Проверено 4 января 2016.
  21. ↑ 1 2 Смирнов Сергей. [mychel.ru/text/freetime/473934.html «Фристайл» без белых перчаток и синих шаровар]. MyChel (12 января 2012). Проверено 11 января 2016.
  22. ↑ [www.mk.ru/social/justice/2011/02/24/568237-fristayl-poprosil-zaschityi-ot-piratov.html «Фристайл» попросил защиты от пиратов] // Московский комсомолец. — 2011. — 25 февраля (№ 25578).
  23. ↑ Яркова Люся. [www.express-k.kz/news/?ELEMENT_ID=62854 Унесённые ретро]. Экспресс К (21 декабря 2015). Проверено 14 января 2016.
  24. ↑ Романова Ксения. [she.ngs24.ru/news/more/2350053/ Охотницы на мачо]. SHE (13 января 2016). Проверено 14 января 2016.
  25. ↑ [www.youtube.com/watch?v=p5ZXSrtMwYM Выпуск «Городской романс» телепрограммы «Достояние республики»]. Первый канал (20 декабря 2009). Проверено 19 сентября 2016.
  26. ↑ [vk.com/video-5119865_156003206 Телепрограмма «Достояние республики». Песни Игоря Матвиенко]. Первый канал (19 ноября 2010). Проверено 24 сентября 2016.
  27. ↑ Душенко К. В. Ах, какая женщина, какая женщина! / Мне б такую // Словарь современных цитат: 5200 цитат и выражений XX и XXI вв., их источники, авторы, датировка. — 4-е издание, исправленное и дополненное. — М.: Эксмо, 2006. — С. 329. — ISBN 5-699-17691-8.
  28. ↑ Серов Вадим. Знойная женщина — мечта поэта // Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений: Более 4000 статей. — 2-е издание. — М.: Локид-Пресс, 2005. — 880 с. — ISBN 5-320-00323-4.

Источники

  • Клочко Оксана. [t-nazarova.narod.ru/polt_eve.htm Поэтесса Татьяна Назарова: «В сольных концентах песню „Ах, какая женщина!“ не исполняю — не могу произнести фразу „…мне б такую“. Я же не группа „Тату“»… / Перевод с украинского] // Вечерняя Полтава. — 2004. — 15 января.
  • Гуревич Леонид. [t-nazarova.narod.ru/gubernia.htm Татьяна Назарова: «„Ах, какая женщина“ — моя визитная карточка»…] // Губерния. — 2004. — 6 ноября (№ 44 (119)).
  • Душенко К. В. Ах, какая женщина, какая женщина! / Мне б такую // Словарь современных цитат: 5200 цитат и выражений XX и XXI вв., их источники, авторы, датировка. — 4-е издание, исправленное и дополненное. — М.: Эксмо, 2006. — С. 329. — ISBN 5-699-17691-8.
  • Фандеев Николай. [starsnews.ru/news/9635.html Анатолий Розанов: «От хорошей песни я могу расплакаться»]. StarsNews.Ru (16 декабря 2009). Проверено 4 января 2016.
  • Филимонов Михаил. [www.eg.ru/daily/cadr/17827/ «Фристайл» не поделили «женщину»] // Экспресс-газета. — 2010. — 5 марта.
  • Волкова Анна. [fakty.ua/122910-poetessa-tatyana-nazarova-mnogie-uvereny-chto-pesnyu-ah-kakaya-zhencshina-napisala-ne-ya-a-sergej-esenin Поэтесса Татьяна Назарова: «Многие уверены, что песню „Ах, какая женщина!“ написала не я, а… Сергей Есенин»] // Факты (Полтава). — 2010. — 22 ноября.
  • Никитина Алёна. [www.kuban.kp.ru/daily/25682/841746/ Автор хита «Ах, какая женщина!» не может поделить песню с группой «Фристайл»] // Комсомольская правда — Кубань. — 2011. — 10 мая.
  • Алишевская Даша. [kp.ua/culture/439757-hruppa-frystail-za-poslednyi-albom-rasplatylas-s-poetessoi-vorovannymy-zhyhuliamy Группа «Фристайл» за последний альбом расплатилась с поэтессой ворованными Жигулями] // Комсомольская правда в Украине. — 2014. — 20 февраля.
  • Зинченко Денис. [sobesednik.ru/kultura-i-tv/20140908-sergey-dubrovin-pesnya-ah-kakaya-zhenshchina-razrushila-moyu Сергей Дубровин: Песня «Ах, какая женщина» разрушила мою семью] // Собеседник. — 2014. — 8 сентября.
  • Лифанцев Дмитрий. [www.eg.ru/daily/stars/45426/ Исполнитель хита «Ах, какая женщина!» мечтает, чтобы на Украину вернулся мир] // Экспресс-газета. — 2015. — 7 марта.

Ссылки

Видео

  •  [youtube.com/watch?v=sOfIke1kddU Выступление Сергея Дубровина и группы «Фристайл» с песней «Ах, какая женщина!» на телевизионном фестивале «Песня-96»]
  •  [youtube.com/watch?v=SaMCBj1YzNc Выступление Вадима Казаченко с песней «Ах, какая женщина!» в программе «Достояние республики» (2009)]
  • [www.1tv.ru/prj/malefemale/vypusk/41561 Сергей Дубровин в передаче «Не совсем старые песни о главном. Часть 1» программы «Мужское/Женское»]. Первый канал (5 ноября 2015). Проверено 14 января 2016.
  • [www.1tv.ru/video_archive/projects/malefemale/p103734 Сергей Дубровин в передаче «Не совсем старые песни о главном. Часть 2» программы «Мужское/Женское»]. Первый канал (6 ноября 2015). Проверено 14 января 2016.

Обзоры

  • [www.radiodacha.ru/programs_archive/878/20248.htm История песни «Ах, какая женщина»]. Радио Дача (23 мая 2014). Проверено 4 января 2016.
  • [shanson-ufa.ru/istoriya-pesni-ah-kakaya-zhenshhina.html#&panel1-1&panel2-1 История песни «Ах, какая женщина!»]. Радио Шансон — Уфа (9 марта 2015). Проверено 3 января 2016.


Отрывок, характеризующий Ах, какая женщина!

«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.


6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.


В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Ах,_какая_женщина!&oldid=81041413»