Ацекац (Таронская область)
Поделись знанием:
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
Ацекац (арм. Հացեկաց, Хацекац, Хасик[1], Хацик[1][2] — арм. Հացիկ) — историческое село в провинции Тарон Великой Армении.
Впервые упоминается у Фавстоса Бузанда в описании событий середины IV века[3]. О Хацике пишут также Мовсес Хоренаци[4], Корюн[5] и Лазар Парпеци в качестве места рождения одного из крупнейших учёных-лингвистов Древнего мира — Месропа Маштоца.
1909 году в Хацике проживало 30 армянских семейств[1]. Жители были уничтожены в годы геноцида 1915—1923 гг.[1].
Напишите отзыв о статье "Ацекац (Таронская область)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Армянская советская энциклопедия. — Т. 6. — С. 327.
- ↑ Месроп Маштоц — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ [www.vehi.net/istoriya/armenia/buzand/03.html Фавстос Бузанд, кн. III, гл. XIX]
- ↑ [www.vehi.net/istoriya/armenia/khorenaci/03.html Мовсес Хоренаци, кн. III, гл. 47]
- ↑ [www.vehi.net/istoriya/armenia/korun/koriun1-6.html Корюн, 3]
См. также
Отрывок, характеризующий Ацекац (Таронская область)
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
