Ацетометр
Ацетометр (от лат. acetum - уксус, и греч. metron - мера) — измерительный прибор (снаряд) для определения крепости уксусной кислоты[1]. Этот прибор изобретённый Отто служил в конце XIX - начале XX века для испытания крепости уксуса, т. е. для определения содержания в нём свободной уксусной кислоты.
В общих чертах ацетометр состоит из измерительного сосуда — стеклянной трубки в 30 сантиметров длиной и 15 миллиметров шириной. На приборе нанесены следующие деления: до черты а он вмещает 1 см³ жидкости, пространство же между а и b равно 10 см³. Ёмкость крупных делений шкалы, нанесенной выше, равняется 2 см³; деления эти обозначены цифрами 1, 2, 3…, и каждое из них разделено ещё на четыре равные части.
Для испытания уксуса при помощи этого прибора, наполняли пространство до черты а слабым синим настоем лакмуса, осторожно опуская жидкость по стенкам трубки, пока она не поднимется как раз до черты а. Затем наливали в прибор, вплоть до черты b, уксус, качество которого хотели испытать (с лакмусовой настойкой он последний даёт красное окрашивание). Затем осторожно добавляли раствор аммиака (17 граммов на литр воды), ровно столько, чтобы после сильного взбалтывания голубая окраска жидкости приняла красноватый оттенок.
По достижении этого момента, производился отчёт уровня жидкости по шкале прибора. Каждое деление шкалы ацетометра соответствует одному проценту безводной уксусной кислоты[2].
В настоящее время существуют гораздо более совершенные способы для определения химического состава жидкостей.
Напишите отзыв о статье "Ацетометр"
Примечания
- ↑ «Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка» Чудинов А.Н., 1910
- ↑ Ацетометр // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [semashko1.ru/?p=489 Ацетометр] // Большая медицинская энциклопедия
Отрывок, характеризующий Ацетометр
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
