Ацидогастрометр

Ацидогастро́метр (от лат. acidus — кислый, др.-греч. γαστήρ — желудок и др.-греч. μετρέω — мерю) — медицинский прибор для исследования кислотопродуцирующей и кислотонейтрализующей функций желудочно-кишечного тракта. Основные компоненты: регистрирующий блок (техническое наименование преобразователь вторичный) и один или несколько рН-зондов (техническое наименование преобразователь первичный). рН-зонд вводится в полый орган, в котором производится измерение кислотности.

Ацидогастрометры предназначены для исследования кислотности в пищеводе, желудке и двенадцатиперстной кишке. Медицинская процедура, выполняемая в этих органах с помощью ацидогастрометров, называется внутрижелудочной рН-метрией.

Кроме того, ацидогастрометры используются в исследовательских целях при определении кислотности в полости рта, прямой и толстой кишке и во влагалище.

Ацидогастрометр измеряет кислотность сразу в нескольких точках желудочно-кишечного тракта, число которых варьируется от 1 до 5 в зависимости от конструкции и назначения ацидогастрометра, а также от типа используемого рН-зонда.

Типы ацидогастрометров

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

В современной медицинской практике применяются следующие типы ацидогастрометров:

• стационарные и носимые;
• компьютерные и не компьютерные;
• одноместные и многоместные (многоместные только стационарные);
• выполняющие один тип исследования (рН-метрию) или несколько (рН и ЭКГ, рН и электрогастроэнтерографию, рН и импедансометрию и т.д.).

Стационарные ацидогастрометры

Стационарные ацидогастрометры предназначены для диагностических процедур, связанных с измерением кислотности в полых органах, продолжительностью не более 3-х часов.

Исторически первыми были стационарные одноместные не компьютерные ацидогастрометры. Результаты измерения они отображали либо при помощи стрелочных индикаторов, либо при помощи самописцев. Современные одноместные ацидогастрометры управляются от микропроцессоров и не включают в свой состав компьютер. Одноместные ацидогастрометры широко применяют при эндоскопической и экспресс рН-метрии, при выполнении исследовательских работ, в том числе в полых органах вне верхних отделов ЖКТ, при контроле кислопродукции в процессе проведения операции селективной проксимальной ваготомии, с целью уменьшения кислотопродуцирующей функции желудка при лечении язв желудка, в том числе прободных, и язв двенадцатиперстной кишки.

Многоместные ацидогастрометры предназначены для кратковременной (до 3-х часов) внутрижелудочной рН-метрии. Обычно с их помощью можно проводить исследование кислотности у нескольких (до 5) пациентов одновременно, но существовали разработки, допускающие одновременное обследование 10 пациентов. Современные многоместные ацидогастрометры включают в свой состав компьютер и специализированное программное обеспечение, которое автоматизирует процедуру исследования, готовит заключение по результатам исследования, ведет базу данных по пациентам, исследованиям и заболеваниям.

Применяются при диагностике, в том числе дифференциальной, различных видов язв желудка, язв двенадцатиперстной кишки, гастритов, дуоденитов, диспепсий, при подборе индивидуальной лекарственной терапии, при исследовании эффективности действия быстро и кратко действующих фармацевтических препаратов.

Ацидогастромониторы

Ацидогастромонитором называют носимый ацидогастрометр, который позволяет исследовать динамику изменений кислотности в верхних отделах ЖКТ в течение 24 часов и более. Такую процедуру называют суточной рН-метрией. Он обязательно имеет в своём составе регистрирующий блок, который пациент в течение длительного времени, от суток и более, носит на ремне. Пациент при этом ведет обычный образ жизни. Информация о состоянии кислотности ЖКТ пациента в регистрирующий блок поступает от рН-зонда, введенного в ЖКТ через нос. Пациент во время процедуры отмечает с помощью специальной клавиатуры или в дневнике особенности своего состояния (изжога, тошнота, боль, приём медикаментов, курение, чувство голода, приём пищи, горизонтальное или вертикальное положение тела и т.п.). По окончании процедуры результаты рН-метрии переписываются в компьютер и анализируются врачом.

Ацидогастромониторы незаменимы при исследовании гастроэзофагеальных и других рефлюксов верхних отделов ЖКТ, кислотных ночных прорывов, динамики изменения кислотности во время ночного сна.

Эти приборы нашли широкое применение при исследования кислотокорректирующего эффекта длительно действующих антисекреторных препаратов и при подборе индивидуальной лекарственной терапии такими препаратами.

Применяются при диагностике гастроэзофагеальной рефлюксной болезни, пищевода Барретта, эзофагита, при исследовании внепищеводных проявлений ГЭРБ, рефлюкс-индуцированной астмы.

Гастрокардиомониторы

Некоторые симптомы (например, загрудинные боли) характерны, как для заболеваний сердца, так и для гастроэзофагеальной рефлюксной болезни и других заболеваний пищевода. Для того, чтобы распознать причину заболеваний, необходимо выявить корреляцию между отклонениями от нормы электрокардиографического сигнала и гастроэзофагеальными рефлюксами. Прибор, записывающий одновременно значение кислотности в нескольких точках желудочно-кишечного тракта и электрокардиографический сигнал по нескольким отведениям в течение суток или более называется гастрокардиомонитором. Гастрокардиомонитор является по сути объединением ацидогастромонитора и холтеровского монитора (прибора для суточного мониторирования ЭКГ) и он может выполнять функции любого из двух этих приборов. Основное отличие — после передачи записанных гастро- и электрокардиограмм на компьютер, программное обеспечение прибора позволяет выполнять корреляционную обработку кардиологических и гастроэнтерологических событий, а также ощущений пациента (изжога, тошнота, загрудинная боль и т.д.), его действий (курение, физическая нагрузка, приём пищи или медикаментов и т.д.), если они в виде меток вводятся в прибор.

Гастроэнтеромониторы

Сравнительно недавно появился новый класс приборов, позволяющих проводить как независимо, так и одновременно рН-метрию в трёх точках ЖКТ и электрогастроэнтерографию. Совместное исследование динамики изменения кислотности и электрической активности различных отделов ЖКТ, а через неё опосредованно моторики, позволяет исследовать функционирование зон перехода (сфинктеров), выявить патологии моторно-эвакуаторной функции ЖКТ, подобрать индивидуально соответствующие прокинетики и другие препараты.

Исторический экскурс

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Соляная кислота в желудочном соке животных была обнаружена Уильямом Праутом в 1823 году. В 1909 году датский биохимик Сёрен Педэр Лауриц Сёренсен ввел в научный оборот понятие водородного показателя рН и заложил основы современной рН-метрии. Впервые определение кислотности непосредственно в желудочно-кишечном тракте человека in vivo при помощи специально разработанного аппаратуры, включающей водородный и каломельный электрод сравнения, было выполнено Джесси Фрэнсисом Макклендоном в 1915 г. В 1964 году Ф. А. Миллером с коллегами было предложено 24-х часовое мониторирование кислотности пищеварительного тракта.

Е.Ю. Линар и Ю.Я. Лея. Первые советские работы по созданию ацидогастрометров

В СССР первые работы по изготовлению рН-зондов были начаты в 1950 году Е.Ю. Линаром. Возглавляемым им коллективом были тщательно проработаны различные варианты конструкций рН-зондов, применяемых материалов и технологий изготовления. Е.Ю. Линаром впервые в СССР была сделана внутрижелудочная рН-метрия. Выполненные им и Ю.Я. Лея работы явились основополагающими в СССР для данного направления, как в медицинском, так и в технологическом отношении. На этом этапе, вплоть до начала 80-х годов XX века целью разработки оборудования для внутрижелудочной рН-метрии (которое можно отнести к первому поколению) было создание приборов, предназначенных для обоснования необходимости рН-метрии, разработки пионерских медицинских методик.

Академик Н.Д. Девятков. Первые серийные ацидогастрометры

Полученные на этом этапе наработки, как конструкторско-технологического характера, так и в отношении медицинских методов применения приборов для рН-метрии стали основой второго поколения приборов, предназначенных для широкого применения в обычных лечебно-профилактических учреждениях. В СССР разработки таких приборов были выполнены во Фрязино Московской области инженерами НПП «Исток» под руководством академика АН СССР Н.Д. Девяткова и медиками чл.-корр. РАМН Ю.М. Панцыревым и профессором С.А. Чернякевич. Были сделаны также интересные разработки в Новочеркасске и других местах. Однако, по разным причинам, серийное производство было налажено только во Фрязино. В середине 80-х годов был разработан «ацидогастрометр интраоперационный» АГМИ-01. АГМИ-01 предназначался для измерения кислотопродукции в процессе выполнения операции селективной проксимальной ваготомии. АГМИ-01 имел цифровой индикатор, на котором отображалось текущая величина кислотности в единицах рН с учетом индивидуальной калибровки ацидогастрометра с рН-зондом. При достижении заданного порога кислотности при проведении ваготомии прибор подавал звуковой и световой сигнал. АГМИ-01 серийно выпускались во Фрязино более десяти лет (считая и его модификацию АГМ-01). Этот ацидогастрометр, несмотря на простоту, зарекомендовал себя с самой лучшей стороны и до сих пор применяется во многих лечебных учреждениях (причем не только, как «интраоперационный», но и в большей степени для «экспресс» и «кратковременной» рН-метрии, эндоскопической рН-метрии и т. п.).

Литература

• Prout W. On the nature of the acid and saline matters usually existing in the stomachs of animals. – Philos. Transactions, 1824, 1, 45.
• McClendon J. F. Acidity curves in the stomachs and duodenums of adults and infants plotted with the acid of imported methods of measuring hydrogen ion concentration. – Amer. J. Physoil., 1915, 38, 2, 191.
• Flexner J., Kniazuk M. A method for the continuous recording of gastric pH in situ, II / Experimental details. – Amer. J. Dig. Dis., 7, 1940, 3, 138.
• Miller F.A., DoVale J., Gunther T. Utilization of inlying pH-probe for evalution of acid-peptic diathesis. Arch Surg 89:199-203, 1964.
• Линар Е.Ю. [www.gastroscan.ru/literature/authors/3734 Кислотообразовательная функция желудка в норме и патологии]. – Рига: Зинанте, 1968, 438 с.
• Лея Ю.Я. [www.gastroscan.ru/dissert/leya01.htm рН-метрия желудка. ] – Л.: Медицина, 1971.
• Мишулин Л. Е., Трифонов М. М. Диагностические приборы для внутрижелудочной рН-метрии // Биомедицинская радиоэлектроника. — 2000. — № 11. — С. 37—47.
• Рапопорт С.И. и др. [www.gastroscan.ru/above/soder.htm рН-метрия пищевода и желудка при заболеваниях верхних отделов пищеварительного тракта] / Под ред. академика РАМН Ф.И. Комарова. - М.: ИД МЕДПРАКТИКА-М, 2005, 208 с.

Отрывок, характеризующий Ацидогастрометр

Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.


После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.