Ачаир, Алексей

Алексей Ачаир
Поэты-харбинцы. Слева направо: В.К.Обухов, М.А.Шмейсер, Н.Ильнек, А.И.Несмелов, А.Андреева,А.А.Ачаир. 1930-е
Имя при рождении:	Алексей Алексеевич Грызов
Псевдонимы:	Ачаир
Дата рождения:	23 августа (5 сентября) 1896(1896-09-05)
Место рождения:	Омск
Дата смерти:	16 декабря 1960(1960-12-16) (64 года)
Место смерти:	Новосибирск
Род деятельности:	поэт

Алексей Ачаир (наст. имя и фам. Алексей Алексеевич Грызов; 5 сентября 1896 — 16 декабря 1960) — русский поэт.

Биография

Ачаир происходил из семьи сибирских казаков станицы Ачаирской. Отец — полковник Сибирского казачьего войска Алексей Георгиевич Грызов. Выпускник 1-го Сибирского Императора Александр I-го кадетского корпуса (1914). В 1914—1917 гг. учился на инженерном отделении Московского сельскохозяйственного института.

С мая 1918 г. рядовой-доброволец в пулемётной команде партизанского отряда атамана Красильникова. Был контужен на р. Белой при взрыве моста, тяжело переболел тифом. С июня 1919 г. в штабе 1-й Сибирской казачьей дивизии. Участник Сибирского Ледяного похода; на станции Тайга отморозил правую ступню. При отступлении дивизии из-под Красноярска (д. Минино) с небольшой группой вынес дивизионное знамя, за что был представлен к Георгиевсому кресту 4 степени. С 1921 году в Гродековской группе войск в Приморье. В феврале 1922 г. отправлен в отставку по состоянию здоровья. Редактировал владивостокскую газету «Последние известия».

В октябре 1922 г., после занятия Владивостока красными, пешком ушёл через границу в Корею, а оттуда в Харбин. В 1923 г. издал брошюру «Русский Христианский союз молодых людей в Харбине (ИМКА)», руководство которым взял на себя. Ачаир постоянно писал стихи и издавал их, в частности, в журналах «Рубеж» и «Луч Азии», от случая к случаю также в парижской и пражской периодике.

При содействии американского секретаря ИМКА он организовал Харбинский Союз русской культуры «Молодая Чураевка», который возглавлял до 1932 года, способствуя его разностороннему развитию. С 1926 года являлся главным редактором харбинской литературной газеты «Чураевка».

«Молодая Чураевка» начиналась с литературного кружка «Зелёная лампа», следуя давней пушкинской традиции. В нём объединились около двадцати человек - любители русской словесности и поэзии в возрасте от 15 до 19 лет. Молодые люди принадлежали к семьям выходцев из бывшей Российской Империи, главным образом, из Сибири и Приморья. «Кружок русской культуры» утвердил в ежедневной деятельности принципы, которые декларировали в своих трудах художник Николай Константинович Рерих и писатель Георгий Дмитриевич Гребенщиков. Алексей Ачаир сформулировал жизненное кредо чураевцев: «Это путь к красоте, простоте и бесстрашию, это возжигание факела духа во мгле повседневных забот...». К началу 1930-х годов становится литературным объединением.

В сентябре 1945 Ачаир был принудительно репатриирован советскими органами. Он провёл 10 лет в ГУЛАГе (Воркута), 3 года в ссылке на севере Красноярского края в селе Байкит, а после освобождения жил в Новосибирске, где работал учителем пения в школе № 29, где создал детский хор и клуб эстетического воспитания.

Похоронен в Новосибирске на Заельцовском кладбище. Более 50 лет за его могилой ухаживала ученица его второй жены Валентины Белоусовой - Нина Мстиславовна Стогова. С весны 2011 года над захоронением взяли шефство кадеты Сибирского кадетского корпуса. 14 сентября 2012 года на здании школы № 29 г. Новосибирска по адресу: улица Октябрьская, 89А, была установлена мемориальная доска поэту, построенная на средства сибирских казаков, бывших харбинцев и почитателей его таланта.

Книги

• Первая Медитат, Харбин, 1925
• Лаконизмы, Харбин, 1937
• Полынь и солнце, Харбин, 1938
• Тропы, Харбин, 1939
• Под золотым небом, Харбин, 1943
• Мне кто-то бесконечно дорог… Стихотворения / Сост. Ю. А. Тарала; Предисл. Е. П. Таскиной. М.: Янус-К, 2009

Литература

• Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>

Ссылки

• [magazines.russ.ru/nov_yun/2001/1/raritet.html Алексей Ачаир. ЖИЗНИ РЕШАЕТСЯ УЧАСТЬ. Стихотворения. Предисловие и публикация Виктора Леонидова]
• [encycl.chita.ru/encycl/person/?id=881 Энциклопедия Забайкалья]
• [www.siberia-cossack.org/?pid=531 СИБИРЬ КАЗАЧЬЯ. Алексей Алексеевич Ачаир]
• [www.siberia-cossack.org/?pid=264 СИБИРЬ КАЗАЧЬЯ. Тропа судьбы Алексея Ачаира]

Отрывок, характеризующий Ачаир, Алексей

В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…