Ачерби, Джузеппе

Джузеппе Ачерби
Giuseppe Acerbi
Джузеппе Ачерби
Род деятельности:	естествоиспытатель, путешественник, писатель, археолог, дипломат
Дата рождения:	3 мая 1773(1773-05-03)
Место рождения:	Кастель-Гоффредо
Подданство:	Италия Италия
Дата смерти:	25 августа 1846(1846-08-25) (73 года)
Место смерти:	Кастель-Гоффредо

Джузеппе Ачерби (итал. Giuseppe Acerbi; 1773—1846) — итальянский естествоиспытатель, путешественник, писатель, археолог, дипломат и этнограф. Его политические взгляды были весьма близки к якобинцам Франции.

Биография

Джузеппе Ачерби родился 3 мая 1773 года в Кастель-Гоффредо в итальянском регионе Ломбардия.

В 1798 году успешно окончил Университет Павии по кафедре права, и к тому времени владел несколькими европейскими языками, что впоследствии стало весьма хорошим подспорьем в его путешествиях. В 1798—1799 годах, вместе со шведским полковником Скиольдебрандом, предпринял масштабную поездку по Швеции, Финляндии и Лапландии, по итогам которой оставил весьма важные исследования в области этнографии, обычаев и фольклора местных народностей. Он стал едва ли не первым, кто дал подробнейшее описание финской сауны на языках, понятных большинству европейцев.

В начале девятнадцатого века несколько лет работал в при посольстве во Франции, но после публикации его книги в 1802 году, в которой было немало протестов против политики Наполеона Бонапарта он был вынужден закончить свою дипломатическую карьеру и вернулся на родину.

После падения Наполеона в 1814 году снова в течение нескольких лет трудился на дипломатическом поприще. Будучи итальянским консулом в Египте, принял участие в знаменитой археологической экспедиции Жана Франсуа Шампольона в Египет и Нубию, оказав ей посильную помощь; в немалой степени благодаря этому, экспедиция собрала огромное количество археологического материала для музеев Милана и Мантуи.

В 1816 году Ачерби основал в Милане журнал «Biblioteca italiana».

С 1834 по 1836 был консулом Австрии, на этот раз в Венеции. В последние годы жизни занимался разбором накопленного в различных экспедициях материала, но часть своих работ так и не успел опубликовать при жизни.

Джузеппе Ачерби скончался 25 августа 1846 года в родном городе.

Отрывок, характеризующий Ачерби, Джузеппе

– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.