Абу-ль-Хасан аль-Ашари

Абу-ль-Хасан аль-Ашари
Личная информация
Имя при рождении:	Али ибн Исмаил ибн Исхак ибн Салим аль-Ашари
Отец:	Исмаил ибн Исхак
Богословская деятельность
Оказал влияние:	ашариты
Труды:	Список около 100 сочинений «Макаля́т аль-исламиййи́н» «Истихса́н аль-ха́уд» «аль-Лю́ма» «аль-Иба́на» и др.
Редактирование Викиданных

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

В Википедии есть статьи о других людях с куньей Абуль-Хасан, именем Али и нисбой Ашари.

Абу́ль-Ха́сан Али ибн Исмаи́л аль-Аша́ри (араб. ابو الحسن علي بن إسماعيل الأشعري‎; 873, Басра — 936, Багдад) — арабский богослов, основатель одной из школ калама, получившей название по его имени — ашариты.

Биография

Его полное имя: Абуль-Хасан Али ибн Исмаил ибн Исхак ибн Салим ибн Исмаил ибн Абдуллах ибн Муса ибн Билал ибн Абу Бурда ибн Абу Муса аль-Ашари. Он родился в 873 году в Басре. Учился у своего отчима Абу Али аль-Джуббаи, главы мутазилитов Басры. До 40 лет он был ревностным приверженцем мутазилитов, однако в 912—913 годах разошёлся с ними во взглядах. Тогда же переехал в Багдад. Позже резко обличал мутазилитов в своих сочинениях и публичных выступлениях.

Учение

Учение аль-Ашари о несотворённости (предвечности) Корана было развито его последователями теологами-ашаритами. Он учил также о существовании у Аллаха реальных и вечных атрибутов; Аллах, согласно его учению является творцом всех действий людей, которые лишь «приобретают» их посредством своей воли и стремления.

Труды

Абу аль-Хасан аль-Ашари был автором целого ряда книг по различным аспектам акиды, калама, толкованию Корана и проблемам исламского права. Ранние работы аль-Ашари были написаны с позиций мутазилизма.

Из творческого наследия аль-Ашари (около 100 сочинений) сохранились только 2 аутентичных произведения — «О чём говорили люди ислама и в чём разошлись творившие молитву» (Макаля́т аль-исламиййи́н ва-ихтиля́ф аль-мусалли́н; араб. مقالات الإسلاميين واختلاف المصلين‎) и «аль-Лю́ма фи’р-радди аля ахли аз-зайги валь-бида» (аль-Люма) (араб. اللمع‎). Они не могут дать полного представления о его мировоззрении: первый труд носит преимущественно доксографический характер, а во втором рассматриваются вопросы внешних сторон калама (араб. ظاهر الكلام‎) и ничего не сообщается об онтологических и натурфилософских взглядах автора, указания на которые содержатся в названиях других его работ.

Аль-Ашари приписывается сочинение «Аль-Иба́на ан усу́ль ид-дийа́на» (араб. الإبانة عن أصول الديانة‎), но отсутствие упоминания этого сочинения в списке трудов аль-Ашари, приводимом его последователем Ибн Асакиром, пишущем в своем труде «Табйи́ну кизб ил-му́фтари фи ма ну́сиба и́ляль има́м аль-Ашари» (араб. تبيين كذب المفتري فيما نسب إلى الإمام الأشعري‎), что «для ашаритов „Аль-Ибана“ служила щитом от ханбалитов», дает основание полагать, что ханбалитские по духу элементы в приписываемых аль-Ашари воззрениях обусловлены стремлением последователей Абуль-Хасана легализовать калам и уберечь его от нападок традиционалистов, прежде всего, ханбалитов.

Также аль-Ашари называют автором труда «Истихса́н аль-ха́уд фи ильм иль-кала́м» (араб. استحسان الخوض في علم الكلام‎). Труд этот содержит апологию калама, обоснование правомерности заниматься этой наукой.

В книге «Китаб аль-Фусул» аль-Ашари подвергает критике учения различных религий (христианства, иудаизма, брахманизма и зороастризма), различных исламских течений и сект, а также воззрения атеистов и философов.

Известны также книги аль-Ашари «Китаб ан-Навадир», «Китаб аль-Фунун», «Малакат аль-Фаласифа» и другие.

Публикации на русском языке

• Степанянц М.Т. [smirnov.iph.ras.ru/win/publictn/texts/maqalat.htm О чём говорили люди ислама и в чём разошлись творившие молитву.] // Восточная философия: вводный курс. Избранные тексты / Перевод с арабского А. В. Смирнова. — М.: Восточная литература, 1997.

Литература

• Ибрагим, Т. К. и Сагадеев А. В. [www.academia.edu/800250/_._M._1991 ал-Аш’ари] // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С. М. Прозоров. — М. : Наука, 1991. — С. 31-32.</span>
• [iph.ras.ru/elib/0334.html Аш’ари] / T.Ибрагим // Новая философская энциклопедия : в 4 т. / пред. науч.-ред. совета В. С. Стёпин. — 2-е изд., испр. и доп. — М. : Мысль, 2010.</span>
• Али-заде, А. А. Абу аль-Хасан аль-Ашари : [[web.archive.org/web/20111001002806/slovar-islam.ru/books/a.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
• Вольф М. Н. [nsu.ru/classics/Wolf/Asharism.pdf Средневековая арабская философия: ашаритский калам: Учебное пособие]. — Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 2008. — 152 с.
• Корбен А. [www.fatuma.net/text/corbin/corbin23.htm Абуль-Хасан аль-Ашари] // История исламской философии = Histoire de la philosophie islamigue / пер. с франц. и примечания А. Кузнецова. — М.: Прогресс-Традиция, 2010. — 360 с. — ISBN 978-5-89826-301-0.

Отрывок, характеризующий Абу-ль-Хасан аль-Ашари

– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…