Ашемур, Альфред Александрович
Поделись знанием:
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
| Альфред Александрович Ашемур | |
 Каменноостровский проспект, 11 заводская контора механического завода Р. К. Гроша. 1886. | |
| Основные сведения | |
|---|---|
| Работы и достижения | |
| Работал в городах | |
| Архитектурный стиль | |
Альфред Александрович Ашемур (30 апреля (12 мая) 1834, Варшавская губерния[1] — после 1892) — русский архитектор.
Учился в петербургском Строительном училище с 1849 по 1855 год за счёт Киевской губернии, окончив его со званием «архитектуры помощника». В 1855—1864 годах работал в Томске помощником губернского архитектора, при этом в период 1861—1864 годов занимая одновременно должность епархиального архитектора. В 1864 году занял должность томского губернского архитектора, на которой проработал до 1867 года.[1]
После 1867 года вернулся в Санкт-Петербург, где выполнил ряд построек по частным заказам. В 1880-х годах занимал должность помощника заводского архитектора на Балтийском судостроительном заводе. С 1892 года А. А. Ашемур работал в Седлецкой губернии.
Содержание
Проекты и постройки
- в Сибири
- Спасский собор в г. Колывани Томской губернии. 1855—1860. Участие в строительстве в качестве помощника томского губернского и епархиального архитектора академика Я. М. Набалова.[2]
- Иннокентьевская церковь Иоанно-Предтеченского женского монастыря в г. Томске. 1861—1865. Пепреработка проекта А.К.Македонского с изменением декора в русско-византийском стиле; строительство.[2]
- Участие в составлении плана застройки уездного города Мариинска. 1869—1874. (не был реализован)[3]
- Реконструкция Николаевского собора города Мариинска. 1871—1872. Ремонт и устройство приделов.[3]
- Храм во имя Святой Живоначальной Троицы в Минусинске. 1877—1885.[4] Уничтожен в 1930-х годах.
- в Санкт-Петербурге
- Косая линия, д.№ 3, средняя часть — особняк Шуваловой. 1884—1885. Включён существовавший дом.
- Кожевенная линия, д.№ 40
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[5] — кабельный завод Сименс-Гальске: производственное здание, заводоуправление, котельная с дымовой трубой и заводские ворота. 1885. - Кожевенная линия, д.№ 18-20 — часть зданий комплекса Балтийского судостроительного и механического завода. 1880-е.
- Каменноостровский проспект, д.№ 11 — заводская контора механического завода Р. К. Гроша. 1886.
- Большой Сампсониевский проспект, д.№ 26, левая часть — доходный дом. 1886.
- 17-я линия, д.№ 66 — доходный дом. 1886.
- Кожевенная линия, д.№ 1, д.№ 3 памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[5] — производственное здание и котельная завода А. А. Парамонова. Включено существовавшее строение. 1886.
- 9-я линия, д.№ 24, правая часть — жилой дом. 1892. (Надстроен).
Напишите отзыв о статье "Ашемур, Альфред Александрович"
Примечания
- ↑ 1 2 Архитекторы Российской империи с начала ХVIII века до 1917 года. Биографический словарь. Том 1. «А» / Под научным руководством А. Ф. Крашенинникова.— М., Государственный научно-исследовательский музей архитектуры имени А. В. Щусева, 2006.— 288 с.
- ↑ 1 2 [memorials.tomsk.ru/memorials/istoriko--arhitekturnyy-kompleks-byvshego-ioanno--predtechenskogo-zhenskogo-monastyrya-144.html Историко-архитектурный комплекс бывшего Иоанно-Предтеченского женского монастыря // ОГАУК «Центр по охране памятников»]
- ↑ 1 2 Ермолаев А. Н. Уездный Мариинск. 1856–1917 гг. / А. Н. Ермолаев; под ред. В. А. Волчека]. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2008. – 743 с. ISBN 5-202-00189-4. ([www.tsuab.ru/PUBLICATION/VESTNIK/2012/3/3-2012-08-petrov.pdf текст])
- ↑ Петров Д. Г., Царёв В. И. Проекты нового города Сибири XIX в. (на примере Минусинска) // Вестник ТГАСУ № 3, 2012 ([www.kemsc.ru/IHE/Download/Ermolaev/Ermolaev%20A.N.%20The%20County%20Mariinsk.pdf текст])
- ↑ 1 2 Включён в [www.assembly.spb.ru/manage/page?tid=0&nd=8348128&nh=1 «Список вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность»] (утверждён приказом КГИОП от 20 февраля 2001 года № 15 с изменениями на 1 декабря 2010 года).
Литература
- Архитекторы-строители Санкт-Петербурга середины XIX — начала XX века. Справочник под общей редакцией Б. М. Кирикова. — СПб., 1996.
- Зодчие Санкт-Петербурга. XIX — начало XX века / сост. В. Г. Исаченко; ред. Ю. Артемьева, С. Прохватилова. — СПб.: Лениздат, 1998. — 1070 с. — ISBN 5-289-01586-8.
- Г. В. Барановский. Юбилейный сборник сведений о деятельности бывших воспитанников Института гражданских инженеров. — СПб., 1892. Вып. I. С. 16.
Ссылки
- [www.orbis.spb.ru/topohron/personal/1000491.htm Санкт-Петербургские ассамблеи]
- [kirill-kravchenko.narod.ru/werksdenkmal/gebiet_vasile/spisok_vasile.htm Памятники промышленной архитектуры]
- [kn.sobaka.ru/n61/02.html Господин коммерции советник]//«Квартальный надзиратель», 61, 2008
|
Это заготовка статьи об архитекторе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о Санкт-Петербурге. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ашемур, Альфред Александрович
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
