Ашера (богиня)

Асирату (Ашера - древнеевр. אשרה)
Мифология:	западносемитская мифология, библеистика
Толкование имени:	см. этимологию
Местность:	Угарит, Финикия
Занятие:	верховная богиня-мать
Дети:	70 детей - богов
Атрибуты:	деревянный столб - «идол дубравный», роща деревьев

Ашера (богиня)Ашера (богиня)

Асират (или Асирту, Асирату, хеттская Ашерту, аморрейская Ашрату, позднее на иврите Аше́ра, древнеевр. אשרה) — угаритско-финикийская богиня (западносемитская мифология), праматерь и владычица богов, супруга верховного угаритского бога Илу. А также название деревянного столба, символизирующего богиню. Слово встречается в Ветхом Завете, в текстах угаритских мифов и других памятниках древнего Ближнего Востока. Синодальный перевод передает слово «ашера» как «роща», «дубрава», «идол дубравный», «дерево» и «Астарта».

Угаритская богиня Асирату упоминается во многих мифах, как супруга Илу и мать богов, ряд культурных изображений женщин посвящены ей. В её честь названы холмы Ашерат на Венере.

Этимология

Происхождение имени Ашера остается неопределенным. Ученые выдвинули несколько альтернативных гипотез, ниже приведены некоторые из них.

• Связь с древнееврейским именем Ашер. Считается, что имя восьмого сына Иакова связано с божеством Ашер или Ошри, приносящим удачу. Такое мнение основано на анализе стиха Быт. 30:13, в котором Лия, родив сына восклицает: באשרי «бэ-ошри», дословно — «к моей удаче». Некоторые ученые склонны видеть в этом восклицании упоминание божества удачи. Если такая интерпретация верна, то Ашера может быть формой женского рода имени божества Ашер или Ошри.
• Связь с аккадским «асиртум» — священное место.
• Ашера — сокращение более длинного титула, означающего «Госпожа, поправшая Море». Такая этимология подразумевает, что Ашера — разрушительница водного хаоса, подобно победе Мардука над Тиамат.
• Связь с угаритским глаголом ʼṯr — «следовать». Существительное «ашера», образованное от этого глагола, изначально могло означать «спутница», «жена».

Угаритские мифы

Тексты, найденные в древнем городе-государстве Угарите — основной источник сведений об Ашере. В цикле Бааля Ашера (Асирату) — это верховная богиня-мать, супруга главы пантеона Илу. В Сказании о Карату упоминается храм Ашеры в стране тирийцев и сидонян, что позволяет сделать вывод о распространении культа Ашеры в Финикии. Не следует отождествлять Ашеру и Астарту, так как в угаритских мифах — это два различных персонажа.

Ветхий Завет

Термин «ашера» встречается около сорока раз в масоретской редакции. В большинстве случаев термин обозначает культовый объект, который можно сделать, срубить и сжечь.

В 3Цар. 15:13 говорится, что царь Аса лишил свою мать Мааху звания царицы за то, что она сделала истукана (миплецет) Ашеры (евр. мифлецет лаашера, Vulg.: in sacris Priapt — идол фаллического культа, наиболее омерзительного для евреев). Аса срубил миплецет и сжег его у потока Кедрон. Похоже, что этот текст описывает влиятельную царицу иудеев как участницу культа Ашеры.

3Цар. 18:19 рассказывает о 400 пророках Ашеры, питающихся от стола царицы Иезавели.

Йахве и его Ашера

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Надписи, найденные в Кунтиллет Аджруд и Кирбет эль Ком возбудили оживленную дискуссию среди ученых о роли Ашере в древнееврейской религии. Обе надписи содержат благословение, адресуемое Йахве и «его ашере» в целях снискания покровительства. Остается открытым вопрос, что обозначает слово «ашера» — имя богини или объект, используемый в культе Йахве. В древнееврейском языке к собственным именам не присоединяются местоименные суффиксы, следовательно, упоминание «его Ашера» указывает на то, что речь идет скорее о предмете, а не о богине. С другой стороны, сомнительно, чтобы формула благословения, используемая для снискания защиты и покровительства, объектом имела деревянный столб. Если надписи говорят о богине Ашере, то это означает, что она играла значительную роль в религии древних израильтян, выступая в качестве супруги Йахве. Возможно, множество женских фигур из терракоты, найденных на территории древнего Израиля, представляют собой изображения Ашеры.

В честь Ашеры назван астероид (214) Ашера, открытый в 1880 году.

Источники

• K. van der Toorn, Bob Becking, Pieter Willem van der Horst Dictionary of deities and demons in the Bible DDD, Eerdmans Publishing, 1999, ISBN 0-8028-2491-9
• David Noel Freedman, Allen C. Myers, Astrid B. Beck Eerdmans dictionary of the Bible, Eerdmans Publishing, 2000, ISBN 0-8028-2400-5
• Judith M. Hadley, The cult of Asherah in ancient Israel and Judah, Cambridge University Press, 2000

Ссылки

• [slovari.yandex.ru/~%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%A0%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%B3%D0%B8%D1%8F/%D0%90%D1%88%D0%B5%D1%80%D0%B0/ Энциклопедия «Религия» - Ашера](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2866 дней))
• [cern.ch/vadym/asherah.htm Ашера — деревянный столб или богиня?]
• [www.metmuseum.org/toah/ho/04/wae/ho_34.126.53.htm Женская фигура из терракоты из Лахиша — Ашера?]
• [hworld.by.ru/myth/phoenica/phoen.myth.html Мифы Угарита]

Отрывок, характеризующий Ашера (богиня)

Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».