Ашибоков, Руслан Султанович
Поделись знанием:
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
 Руслан Ашибоков
| |||
| Общая информация | |||
| Полное имя | Руслан Султанович Ашибоков | ||
| Родился | |||
| Гражданство | |||
| Рост | 185 см | ||
| Вес | 77 кг | ||
| Позиция | центральный защитник | ||
| Информация о клубе | |||
| Клуб | завершил карьеру | ||
| Карьера | |||
| Молодёжные клубы | |||
| —1968 |  ДЮСШ Спартак (Нальчик)
| ||
| Клубная карьера* | |||
| 1967—1973 | Спартак (Нальчик)
|
202 (3)↑[1] | |
| 1974 | Динамо (Киев)
|
1 (0) | |
| 1975 | Днепр (Днепропетровск)
|
3 (0) | |
| 1976—1980 | Спартак (Нальчик)
|
107 (3)↑[2] | |
| 1967—1980 | Всего за карьеру: | 313 (6)↑ | |
| Тренерская карьера | |||
| 1990 | Эталон
|
тренер | |
Государственные награды
| |||
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.
| |||
Руслáн Султáнович Ашибóков (22 июля 1949) — советский футболист, защитник, мастер спорта (1973). Наиболее известен по своим выступлениям за нальчикский «Спартак», в составе которого он провёл более 340 матчей, что является шестым показателем за всю историю клуба.
Содержание
Карьера
Клубная
Воспитанник группы подготовки при команде мастеров первой группы класса «А» СССР «Спартак» из Нальчика. В 1966 и 1967 годах играл в полуфиналах юношеского первенства СССР. Дебют Ашибокова в основной команде нальчан состоялся в 1967 году, а уже в следующем сезоне Руслан стал одним из основных игроков коллектива. По итогам сезона 1971 года Руслан вошёл в состав 22-х лучших футболистов России, защищал честь сборной РСФСР в международных матчах. За достигнутые успехи в развитии физической культуры и спорта он был награждён почетной грамотой Президиума Верховного Совета КБАССР[3]. За семь сезонов в составе нальчан Ашибоков провёл более 200 матчей, после чего в 1974 году решил попробовать свои силы в высшей лиге страны. Но закрепиться в основном составе ни динамовцев Киева ни днепропетровского «Днепра» Руслану так и не удалось и спустя два сезона он вернулся в родной «Спартак», став за это время чемпионом страны в составе дубля киевского «Динамо». Завершил карьеру игрока в 1980 году в Нальчике. Он считается одним из лучших футболистов за всю историю команды[4]. На счету Руслана более 340 матчей в составе нальчан, что является шестым показателем за всю историю клуба. В 2012 году он наряду с другими ветеранами футбола республики был удостоен награды «За развитие футбола»[5].
Тренерская
В 1990 году Ашибоков помогал Казбеку Тляругову тренировать баксанский «Эталон». Под их руководством команда стала чемпионом РСФСР среди любительских клубов и добилась права выступать во второй лиге союзного первенства. По окончанию сезона Руслан покинул команду[6].
Достижения и награды
- Победитель первенства СССР среди дублирующих составов клубов высшей лиги: 1974.
- Победитель зонального турнира среди команд второй лиги (3): 1971, 1977, 1978.
- Награждён медалью «За развитие футбола»[5].
- Удостоен звания заслуженного работника физической культуры и спорта Кабардино-Балкарии.
Статистика выступлений
| Команда | Сезон | Чемпионат | Кубок | Прочее | Итого | |||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Уров. | Игры | Голы | Игры | Голы | Игры | Голы | Игры | Голы | ||
| Спартак (Нальчик)
|
1967 | II | 1 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 1 | 0 |
| 1968 | II | 35 | 0 | 0* | 0 | 0 | 0 | 35* | 0 | |
| 1969 | II | 35 | 0 | 0* | 0 | 0 | 0 | 35* | 0 | |
| 1970 | III | 41 | 1 | 3 | 0 | 3 | 0[7] | 47 | 1 | |
| 1971 | III | 26* | 0 | 0 | 0 | 3* | 0[8] | 29* | 0 | |
| 1972 | II | 38 | 2 | 4 | 0 | 0 | 0 | 42 | 2 | |
| 1973 | II | 33 | 0 | 4 | 0 | 0 | 0 | 37 | 0 | |
| Итого | 209* | 3 | 11* | 0 | 6* | 0 | 226* | 3 | ||
| Динамо (Киев)
|
1974 | I | 1 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 1 | 0 |
| Днепр (Днепропетровск)
|
1975 | I | 3 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 3 | 0 |
| Спартак (Нальчик)
|
1976 | II | 35 | 2 | 1 | 0 | 0 | 0 | 36 | 2 |
| 1977 | III | 40 | 1 | 0 | 0 | 1* | 0[9] | 41* | 1 | |
| 1978 | III | 10* | 0 | 0 | 0 | 2 | 0[9] | 12* | 0 | |
| 1979 | II | 1 | 0 | 3 | 0 | 0 | 0 | 4 | 0 | |
| 1980 | II | 31 | 0 | 5 | 0 | 0 | 0 | 36 | 0 | |
| Итого | 117* | 3 | 9 | 0 | 3* | 0 | 129* | 3 | ||
| Всего за карьеру | 330* | 6 | 20* | 0 | 9* | 0 | 359* | 6 | ||
Примечание: знаком * отмечены ячейки, данные в которых, возможно, неполные в связи с отсутствием протоколов второго круга первенства 1971 и первенства 1978 года, а также протоколов турнира за право выхода в первую лигу 1971 и 1977 годов и кубка СССР 1968, 1969 годов.
Источники:
- Статистика выступлений взята из книги: Морозов И. А. История Кабардино-Балкарского футбола. Часть 2 (1959—1991). — Астрахань, 2006. — 278 с..
Напишите отзыв о статье "Ашибоков, Руслан Султанович"
Примечания
- ↑ без учёта второго круга сезона 1971 года
- ↑ без учёта сезона 1978 года
- ↑ Морозов. Часть II, 2006, с. 89.
- ↑ [spartak-nalchik.com/club/veteran.html Ветераны]. Официальный сайт ПФК «Спартак-Нальчик». [www.webcitation.org/6GY7wtD2i Архивировано из первоисточника 12 мая 2013].
- ↑ 1 2 [www.webcitation.org/6GY7y7ZA8 Футбольный праздник состоялся в Нальчике]. Официальный сайт РФПЛ.
- ↑ Г. Сало. «Эталон» впереди // «Кабардино-Балкарская правда» : Газета. — Нальчик, 1990.
- ↑ Первенство РСФСР
- ↑ Турнир за право играть в первой лиге
- ↑ 1 2 Стыковые матчи за место в первой лиге СССР
Литература
- Морозов И. А. История Кабардино-Балкарского футбола. Часть 2 (1959—1991). — Астрахань, 2006. — 278 с.
Ссылки
- [footballfacts.ru/players/105455-ashibokov-ruslan-sultanovich Профиль на сайте FootballFacts.ru]
 |
В этой биографической статье не указано место рождения. Вы можете помочь проекту, добавив место рождения в текст статьи.
|
Отрывок, характеризующий Ашибоков, Руслан Султанович
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
