Ашик, Михаил Владимирович

Михаил Владимирович Ашик
Дата рождения	24 июня 1925(1925-06-24) (98 лет)
Место рождения	Ленинград, РСФСР, СССР
Род войск	мотострелковые войска, морская пехота, внутренние войска
Годы службы	1943—1978
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаи́л Влади́мирович А́шик (24 июня 1925, Ленинград) — Герой Советского Союза, командир стрелкового взвода 144-го батальона морской пехоты 83-й морской стрелковой бригады 46-й армии 2-го Украинского фронта, лейтенант.

Биография

Родился в семье служащего. Русский. Член КПСС с 1950 года. В 1941 году Ашик окончил 7-й класс и поступил в Ленинградский морской техникум (с 1944 года — мореходное училище). Но учиться не пришлось: началась Великая Отечественная война. Техникум выезжал на окопные работы в село Рыбацкое, когда фронт уже стоял под Колпино. Позднее, в первую блокадную зиму, занятия прекратились из-за отсутствия электричества и отопления. Семья Ашиков чудом пережила эту страшную зиму. В марте 1942 года Ашик с родителями эвакуировался из блокированного города по льду Ладожского озера.

2 февраля 1943 года, находясь в эвакуации, Ашик был призван в Красную Армию и направлен на фронт. Из запасного полка, в котором красноармеец Михаил Ашик находился несколько дней, он был направлен в 387-ю стрелковую дивизию 5-й ударной армии Южного фронта, где воевал сначала вторым номером станкового пулемёта, потом первым. Там получил звание младшего сержанта. Был ранен. После излечения — снова фронт. Осенью 1943 года Ашик был направлен на курсы младших лейтенантов.

В 1944 году Ашик окончил курсы младших лейтенантов 4-го Украинского фронта и в апреле 1944 года был направлен в Крым, в Отдельную Приморскую армию. Служил командиром взвода в первой роте 144-го отдельного батальона морской пехоты 83-й отдельной дважды Краснознамённой, ордена Суворова Новороссийско-Дунайской бригады морской пехоты. Освобождал Одессу, Бессарабию, Румынию, Болгарию, Югославию. В составе Дунайской военной флотилии прошёл Венгрию, Австрию, Чехословакию. За годы войны был трижды ранен. Звание Героя Советского Союза присвоено за героизм во время Эстергомского десанта.

После войны служил в войсках МВД, в январе 1958 года окончил Военный институт КГБ при Совете министров СССР. Последняя должность в войсках МВД — заместитель начальника Высшего политического училища МВД СССР. Вышел в отставку в звании полковника. С 1978 по 2002 год работал ведущим инженером в отделе научно-технической информации на Кировском заводе в Ленинграде.

Около 40 лет (с 1968 г. по настоящее время) занимается литературным трудом. Книги, очерки, статьи в основном о пройденном пути в морской пехоте печатались в Военном издательстве: сборники «На земле, в небесах и на море», «Дан приказ ему на запад», «Память огненных лет»; в сборниках издательства «Советский писатель» — «В боях безвестных» (повесть «Десанту, на берег!»), «Шла война» (очерк «Дунайский десант»); в журнале «Нева» (в пяти номерах), в других журналах и газетах.

Автор книг «Эстергомский десант», «Слово о 305-м батальоне» (история батальона морской пехоты), «144-й отдельный батальон морской пехоты в Великой Отечественной войне» и других.

Живёт в Санкт-Петербурге. По состоянию на май 2016 года являлся одним из четверых ныне живущих Героев Советского Союза — участников Великой Отечественной войны, проживающих в Санкт-Петербурге.

Память

Имя Михаила Владимировича Ашика высечено в Москве на Поклонной горе, на обелисках в Киеве и Краснодаре.

Близ населенного пункта Тат в придунайской деревне Ньергешуйфалу заложена аллея героев эстергомского десанта. У каждого дерева в этой аллее — дощечка. На них надписи: Герой Советского Союза Павел Державин, Герой Советского Союза старший лейтенант Константин Воробьев, Герой Советского Союза лейтенант Михаил Ашик, лейтенант Павел Кирсанов, лейтенант Николай Григоров, лейтенант Евгений Подлуцкий, старший лейтенант Семен Клоповский, медицинская сестра Вера Ивасишина и другие.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=5876 Ашик, Михаил Владимирович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.spbdnevnik.ru/?show=article&id=1614 Главный бой героя] (Проверено 28 марта 2009)

Литература

• Ашик М.В. Эстергомский десант. С.-П. 2000.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Жигалов И.М. Флотская доблесть. М., 1983
• Семенов, В.А. Жизнь и Победа: Герой Советского Союза Михаил Владимирович Ашик: страницы биографии / Владимир Семенов.- СПб. : ОАО Петроцентр, 2015.- 192 с.- (Писатели на войне, писатели о войне).

Отрывок, характеризующий Ашик, Михаил Владимирович

– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.