Ашинов, Хазрет Ахметович

Хазрет Ахметович Ашинов
Место рождения:	аул Габукай,Теучежский район, Адыгея
Род деятельности:	прозаик, журналист, переводчик
Жанр:	роман, повесть, рассказ
Язык произведений:	адыгейский

Ашинов Хазрет Ахметович (2 января 1926 — 23 мая 1994) — адыгейский писатель, прозаик и журналист, заслуженный работник культуры Республики Адыгея.

Биография

Родился 2 января 1926 года в ауле Габукай Теучежского района Адыгеи.

1943—1950 гг. — служил в Советской Армии.

1950—1954 гг. — работал в книжном издательстве, газете «Социалистическэ Адыгеи».

1954—1957 гг. — учился в Краснодарской краевой партийной школе.

1962—1964 гг. — учился в Высших литературных курсах Союза писателей СССР при Литературном институте им. А. М. Горького.

С 1951 года был заведующим отделом областной газеты «Социалистическэ Адыгеи», главным редактором альманаха «Дружба».

Член Союза писателей СССР, заслуженный работник культуры Республики Адыгея.

Творчество

Произведения писателя печатаются в периодике с 1951 года. Многие произведения писателя были переведены на русский язык.

Хазрет Ашинов перевёл на адыгейский язык произведения М. Горького, А. Чехова, Т. Шевченко, К. Хетагурова, Я. Купалы, А. Исаакяна, Д. Гулиа и др.

Библиография

• Сердечный перекрёсток: повести и рассказы /пер. с адыг./ — Москва: Мол. гвардия, 1964. — 301 с.
• Водяной орех: повести и рассказы /авториз. пер. с адыг. И. Савенко. — Москва: Сов. писатель, 1970. — 439 с.
• Дар доброму вестнику: рассказы и повесть /авториз. пер. с адыг. И. Савенко. — Москва: Сов. писатель, 1973. — 383 с.
• Сочинители песен: повести /авториз. пер. с адыг. И. Савенко. — Москва: Сов. писатель, 1976. — 320 с.
• Эту песню поют мужчины: рассказы, роман /пер. с адыг. В. Михайловой. — М.: Совет. писатель, 1990. — 427 с.

Ссылки

• [adygi.ru/index.php?newsid=5497 Информационный портал Адыги.ru: Ашинов Хазрет Ахметович (1926—1994)]
• [web.archive.org/web/20131202233300/www.nb-ra.ru/downloads/memories_2011.pdf Национальная библиотека Республики Адыгея: Памятные даты по Республике Адыгея на 2011 год. — Майкоп, 2010]

Отрывок, характеризующий Ашинов, Хазрет Ахметович

Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.