Aerojet Rocketdyne

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Аэроджет Рокетдайн»)
Перейти к: навигация, поиск

Aerojet Rocketdyne (рус. Аэроджет Рокетдайн) — компания США, которая проектирует и производит жидкостные ракетные двигатели (ЖРД).[1] Рокетдайн является подразделением Aerojet и имеет филиалы в Уэст-Палм-Бич (Флорида), Хантсвилле (Алабама), Космическом центре им. Кеннеди и в Космическом центре имени Джона Стенниса.





История компании

Компания была образована одним из основных производителей авиатехники США середины XX века North American Aviation (NAA). В 1967 году NAA и Рокетдайн осуществили слияние с корпорацией Роквелл (Rockwell) с целью сформировать североамериканский Роквелл (англ. North American Rockwell), который позднее стал частью международного Роквелл (англ. Rockwell International, Роквелл Инт.). Десятилетия спустя, в декабре 1996 года, аэрокосмические подразделения Роквелл Инт. были приобретены Боингом. В феврале 2005 года Боинг достиг соглашения о продаже подразделения Рокетдайн Propulsion & Power компании Пратт & Витни. Продажа была завершена 2 августа 2005 года. До 2013 года Рокетдайн являлась подразделением Пратт & Витни, которая в свою очередь принадлежит Объединенной Технологической Корпорации (англ. United Technologies Corporation, UTC) со штаб-квартирой в Парке Канога, Лос-Анджелес, Калифорния.[2] В 2013 году произошло слияние компании с Aerojet, в результате Pratt & Whitney Rocketdyne сменила наименование и стала именоваться Aerojet Rocketdyne.[1] Целью слияния называлось сокращение ежегодных правительственных издержек.

История производственной деятельности компании

Компания Рокетдайн была сформирована NAA в послевоенный период с целью изучения трофейных Фау-2 нацистской Германии и адаптирования двигателей этих ракет к американским стандартам. Рокетдайн также использовала концепцию раздельных сжигателя и инжекторов в МКР SM-64 Navaho (проект Navaho). Этот вид разработок рассматривался в 1940-е года как несущественный и финансировался на недостаточном уровне, но начало Корейской войны (1950—1953) изменило приоритеты. Проект Navaho продвигался с постоянными трудностями и был отменен в конце 1950-х годов, когда развитие увеличенного варианта двигателя Фау-2 было остановлено. Тем не менее, двигатели Рокетдайн A-5 (NAA75-110) доказали свою бо́льшую надежность по сравнению с двигателем, развитым для Редстоун (Хантсвилл, Алабама), и был позже использован на ракете-носителе (РН), несмотря на меньшую дальность полета баллистической ракеты в итоге. Вместе с началом производства МКР Navaho в 1955 году NAA отделилась от Рокетдайн в отдельный филиал.

Следующей основной разработкой Рокетдайн была их первая полностью новая конструкция, ЖРД S-3D, которая развивалась параллельно дизайнам, основанным на двигателе Фау-2. S-3D использовался в МБР «Юпитер» и «Тор». Более крупный вариант двигателя использовался на первых РН «Атлас». МБР «Тор» использовалась в качестве военной ракеты в течение непродолжительного времени, но её различные модификации применялась для запуска спутников в 1950-х и 1960-х годах. Один из таких вариантов, «Тор Дельта» (англ. Thor Delta), стал основоположником семейства РН «Дельта», хотя с конца 1960-х годов эта ракета-носитель перестала иметь что-либо общее со своими предшественниками. Некоторые модификации РН «Дельта» использовали S-3D, в основном они использовали модифицированный ЖРД RS-27, который был первоначально разработан для замены трех двигателей одним на РН «Атлас».

РН «Атлас» также имела непродолжительную историю межконтинентальной баллистической ракеты, но семейство ракет «Атлас» превратилось в одно из основных средств США для запуска искусственных спутников. Модификация этой РН использовалась в пилотируемой программе «Меркурий».

Рокетдайн также стал основным поставщиком НАСА в разработке и производстве всех основных двигателей в рамках проекта «Сатурн»: РН Сатурн-1 использовала ЖРД H-1 на первой ступени; РН Сатурн-5 использовала ЖРД F-1 на первой ступени (S-IC), ЖРД J-2 на второй (S-II) и третьей (S-IVB) ступенях. На 1965 год Рокетдайн построил большинство ракетных двигателей в США. Рост продолжился и в 1970-х вместе с победой в конкурсе на создание основных двигателей космического челнока (SSME/RS-24). Однако резкое сокращение военных и гражданских заказов привело к уменьшению размеров компании. NAA, в основном производитель аэрокосмической техники, который также был связан с программой создания космического челнока, осуществил слияние с корпорацией Роквелл в 1966 году. Объединение позже получило название Роквелл Инт., в котором филиал Рокетдайн составлял основу компании. Уменьшение размеров компании продолжилось и в 1980-х и 1990-х. Роквелл инт. продало оставшуюся часть NAA — вместе с Рокетдайн — Боингу в 1996 году. Компания являлась частью «Интегрированных оборонных систем (англ. Boeing Integrated Defense Systems)» Боинга вплоть до продажи Рокетдайна Пратт & Витни 2 августа 2005 года.[2]

Кроме основного профиля, Рокетдайн занимается развитием систем снабжения электроэнергией и систем управления, в том числе: первые опыты по атомной энергетике; создание радиоизотопных термоэлектрических генераторов (РИТЭГ); развивает системы солнечных генераторов, включая основную систему электроснабжения Международной космической станции (МКС).

Полевая лаборатория Санта Сузана

На протяжении многих лет двигатели и электросистемы Рокетдайн испытывались на данном полигоне в округе Вентура (Калифорния) к северо-западу от Лос-Анджелеса, который расположен недалеко от штаб-квартиры в Канога Парке, Лос-Анджелес. Обширное использование ракетных топлив и других токсичных химикатов привело к существенному экологическому загрязнению около лаборатории. Имели место также обвинения, связанные с радиоактивным заражением местности.

26 июля 1959 года, в ходе эксперимента с охлаждаемым натрием реактором Рокетдайна произошло разрушение активной зоны реактора со значительной утечкой радиации. Долгосрочный эффект этого происшествия, а также меры по ликвидации последствий, достаточно противоречивы.[3] Полигон не был включен в контракт покупки Рокетдайна у Боинга, поэтому остается в его собственности.

Список ракетных двигателей

Некоторые двигатели, которые были разработаны Рокетдайном:

Напишите отзыв о статье "Aerojet Rocketdyne"

Примечания

  1. ↑ 1 2 [www.spaceflightnow.com/news/n1306/18aerojet/ Two engine rivals merge into Aerojet Rocketdyne], SpaceFilghtNow, 18.07.2013
  2. ↑ 1 2 Who’s Where. Aviation Week & Space Technology, 1 января 2007
  3. ↑ См. en:Santa Susana Field Laboratory#Conflict over cleanup

Ссылки

  • [www.pw.utc.com/vgn-ext-templating/v/index.jsp?vgnextoid=579d34890cb06110VgnVCM1000004601000aRCRD Сайт компании Pratt & Whitney Rocketdyne] (недоступная ссылка с 05-09-2013 (3879 дней) — история, копия)

Отрывок, характеризующий Aerojet Rocketdyne

– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Aerojet_Rocketdyne&oldid=81001899»