Измайлово (аэродром)

Аэродром «Измайлово» — бывший военный аэродром, располагавшийся в ближнем пригороде, на северо-востоке Москвы. С июля 1942 года по март 1959 года на аэродроме базировался 65-й отдельный Краснознамённый транспортный авиаполк Военно-Воздушных сил Военно-Морского флота (войсковая часть 42841).

По некоторым данным, ранее, до 1942 года на Измайловском аэродроме базировался 65-й истребительный авиационный полк особого назначения ВВС Военно-Морского Флота, который защищал небо столицы в дни битвы за Москву в 1941—1942 годах.

История

7 июня 1942 года на аэродроме «Измайлово» была сформирована авиационно-техническая база. Её первым командиром был интендант 3 ранга И. А. Батюшков, заместителем командира по политической части — батальонный комиссар Галичий. Буквально на следующий день — 8 июня — был сформирован 65 отдельный авиационный полк Военно-Воздушных Сил Военно-Морского Флота. С тех пор и по настоящее время, несмотря на все преобразования, передислокации, сокращения, переименования, обе части практически неотделимы друг от друга.

Расположение аэродрома

Территория аэродрома ограничивалась современными Измайловским проспектом (с юга), Щелковским (тогда Стромынским) шоссе (с севера), 5-й Парковой улицей (с запада), и 16-й Парковой улицей (с востока). В начале 1950-х по линии современного Измайловского проспекта находился забор из колючей проволоки, за которым в направлении Стромынского шоссе на север располагалась территория аэродрома.

Взлётно-посадочная полоса

Ориентация взлётно-посадочной полосы Измайловского аэродрома — в направлении на северо-запад, к Стромынскому шоссе. Начало полосы — в районе современной Верхней Первомайской улицы между 13-й Парковой улицей и продолжением 14-й Парковой улицы, под углом к Верхней Первомайской улице. Заход самолётов на посадку осуществлялся с юго-восточного направления.

Военный городок аэродрома

Военный городок находился в районе 16-й Парковой улицы, ориентир современная школа-интернат № 76. В послевоенное время за Щелковским шоссе, в районе современных 11-й и 13-й Парковых улиц располагались антенные поля приводных радиостанций.

Весной 1959 года 65-й авиаполк переведен в город Щербинку, аэродром Остафьево. На освободившейся территории в 1960-м году начато жилищное строительство. Одной из первых была построена больница № 57 между 11-й и 13-й Парковыми улицами. Территория на отрезке между 9-й и 11-й Парковыми улицами, примыкающая с юга к современному Сиреневому бульвару, где в 1940—1950-е годы располагалась опытная база завода № 156, была выделена под жилищное строительство этого завода, позднее последовательно переименованного в ММЗ «Опыт», МНТК имени А. Н. Туполева и в ОАО «Туполев».

В музее общеобразовательной школы № 351 (район Восточное Измайлово) хранится фотография ветеранов 65-го отдельного Краснознаменного транспортного авиаполка.

Отрывок, характеризующий Измайлово (аэродром)

– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?