Аэропорт (роман)
Поделись знанием:
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
| Аэропорт | |
| Airport | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Дата первой публикации: |
1968 |
| Издательство: |
Doubleday |
«Аэропорт» (англ. Airport) — роман-бестселлер 1968 года англо-канадского писателя Артура Хейли, повествующий о жизни аэропорта большого мегаполиса и о людях, его использующих, зависящих от него и страдающих от него.
Экранизирован в 1970 году. Фильм имеет три продолжения — Аэропорт 1975, Аэропорт 77 и Аэропорт-79: «Конкорд».
Сюжет
Действие происходит в вымышленном Международном аэропорту им. Линкольна, в пятницу вечером, с 18:30 до 01:30, в один из январских дней 1967 года. Аэропорт отдалённо схож с реальным международным аэропортом О’Хара в Чикаго, хотя упоминающиеся в романе три взлётно-посадочные полосы в аэропорту О’Хара отсутствуют (вернее, расположены в другом азимутальном направлении).
На аэропорт обрушился снежный буран, поэтому администрация аэропорта, наземные службы и лётный персонал вынуждены работать в условиях запредельных нагрузок, чтобы аэропорт продолжал функционировать.
Сюжет в основном завязан на Мэле Бейкерсфелде, главном управляющем аэропортом. На него обрушивается множество проблем — начиная с пропавшего пикапа с едой для пассажиров рейса авиакомпании United Airlines, самолётом Boeing 707 авиакомпании «Аэро-Мехикан», перегородившим взлётную полосу №30, и кончая семейными неурядицами.
Присутствует линия подготовки, полёта и трагических происшествий на борту рейса 002 «Золотой Аргос», а также относительно благополучного завершения аварийного рейса, не превратившегося в катастрофу благодаря героическим действиям экипажа, а также чёткой и слаженной работы наземных служб.
Достаточно независимая сюжетная линия разворачивается вокруг Кейза Бейкерсфелда, диспетчера воздушного движения, его душевных переживаний после столкновения самолётов в воздухе.
Основные действующие лица
- Мэл Бейкерсфелд — управляющий Международным аэропортом им. Линкольна. Бывший военный лётчик, участвовал в Корейской войне. Был сбит, при этом получил травму, сделавшей невозможность его дальнейшей лётной карьеры. Влюблен в Таню Ливингстон. Его внешность — высокий, худощавый, слегка прихрамывает.
- Кейз Бейкерсфелд — брат Мэла Бейкерсфелда, один из воздушных диспетчеров аэропорта им. Линкольна. Получил душевную травму вследствие ошибки его стажёра, которая привела к столкновению в воздухе двух самолётов. Хотя разбирательство не выявило его вины, тем не менее он продолжает считать себя виноватым. Планировал покончить жизнь самоубийством.
- Вернон Димирест — пилот авиакомпании «Транс-Америка». В романе является командиром лайнера Boeing 707-320B, выполняющего беспосадочный рейс 002 «Золотой Аргос» в Рим. Его личность противоречива. С одной стороны он отъявленный самовлюблённый эгоист, считающий, что лишь его мнение представляет ценность, способный на мелкие и крупные пакости, если с его мнением несогласны. С другой стороны он первоклассный пилот, показавший огромное самообладание в критической ситуации. Изменил жене со старшей стюардессой Гвен Мейген.
- Сара Димирест — жена Вернона Димиреста, старшая сестра Мэла и Кейза Бейкерсфелдов.
- Синди Бейкерсфелд — жена/бывшая жена Мэла Бейкерсфелда. Бывшая актриса, помешана на светском образе жизни. Мэл нужен ей лишь для того, чтобы сопровождать её на светских раутах, для придания ей большего «веса». Устраивает истерики по поводу «зацикленности» Мэла делами аэропорта. Успевает изменить Мэлу и потребовать от него развода на протяжении тех семи часов, пока длится повествование.
- Джо Патрони — главный механик компании Trans World Airlines (TWA) в аэропорту Линкольна. Выдающийся организатор труда наземно-технического персонала. Американец итальянского происхождения. Есть жена Мари и четверо детей.
- Д.О. Герреро — разорившийся делец с психопатологиями, террорист, пытался взорвать самолёт ради страховки. Застраховал свою жизнь перед вылетом в пользу своей жены на $ 300 000.
- Гвен Мейген — старшая стюардесса авиакомпании «Транс-Америка», любовница Вернона Димиреста. Выполняла обязанности старшей бригады стюардесс на рейсе 002 «Золотой Аргос». Её внешность — жгучая брюнетка, невысокого роста, с миловидным лицом и мелодичным английским выговором. Англичанка. Забеременела от Вернона Димиреста. Проявила незаурядное мужество и находчивость во время критической ситуации на борту. Была тяжело ранена во время взрыва.
- Таня Ливингстон — старший сотрудник по работе с пассажирами авиакомпании «Транс-Америка». Миловидная рыжеволосая женщина. Влюблена в Мэла Бейкерсфелда, давно «записана» в его любовницы машиной аэропортовских слухов, хотя ею не является. Мэл отвечает ей взаимной симпатией. На фоне событий, происходящих в повествовании, их роман переходит на новый уровень. Имеет своеобразную причуду - в русском переводе книги говорится, что она никогда не использует в напечатанных на машинке текстах заглавных букв, но приведенные в том же переводе её служебные записки лишены также и большей части гласных.
- Ада Квонсетт — колоритная старушка-«божий одуванчик». Несмотря на наивную внешность, хитра, изворотлива, умеет манипулировать людьми. Список её проделок неисчерпаем. Пользуясь различными лазейками в системе проверки билетов, умудряется проникать на борт самолётов и путешествовать «зайцем». Главный секрет её «успеха» — огромные убытки авиакомпаний, пока лайнер простаивает на земле. Поэтому авиакомпания идет на то, чтобы провезти лишнего пассажира, вместо того, чтобы задерживать рейс и ещё раз проверять билеты.
История написания романа
Ранее Хейли написал новеллу «Взлётно-посадочная полоса ноль-восемь» по сценарию телевизионной постановки «Полёт в опасность» (англ. Flight into Danger) 1956 года. Эта новелла позже послужила основой для фильмов «Ноль часов!» (англ. Zero Hour!, 1957) и «Террор в небе» (англ. Terror in the Sky, 1971). Сюжет ВПП 08 использован в комедии «Аэроплан!» (англ. Airplane!) 1980 года.
Сюжет с пассажиром, который с целью получения страховки родственниками в Чикаго садится на Boeing 707, а вскоре после вылета взрывает бомбу в туалете, перекликается с реальной катастрофой Boeing 707 в штате Миссури в 1962 году, причём тогда погибли 45 человек, а также с катастрофой DC-6 в Северной Каролине в 1960 году.
Напишите отзыв о статье "Аэропорт (роман)"
Примечания
В русском переводе пропущена русская фамилия (Воробьева) страхового агента с пышным бюстом, которая, ради победы в конкурсе, предложила Герреро застраховаться на максимальную сумму в $300.000,- в оригинале Bunnie Vorobioff. В переведенном тексте везде фигурирует только имя- Банни.
Ссылки
- [samlib.ru/d/denikin_i_g/aeroport_h.shtml Предисловие к роману Артура Хейли «Аэропорт»] в журнале «Самиздат» Lib.ru, Деникин И.
- [www.aif.ru/culture/article/28980 «Книжная коллекция», том семнадцатый: «Аэропорт» Артура Хейли], «Аргументы и Факты» АИФ № 35, 26 августа 2009
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Аэропорт (роман)
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
