Аэропорт (фильм)

Аэропорт
Airport
Жанр	трагикомедийный триллер
Режиссёр	Джордж Ситон
Продюсер	Росс Хантер
Автор сценария	Джордж Ситон
Оператор	Эрнест Ласло
Композитор	Альфред Ньюман
Кинокомпания	Universal Pictures
Длительность	137 мин.
Бюджет	$ 10 000 000
Сборы	$ 100 489 151
Страна	США США
Год	1970
IMDb	ID 0065377
Выход фильма «Аэропорт» (оригинальное название — Airport)

К:Фильмы 1970 года

«Аэропорт» (англ. Airport) — трагикомедийный кинотриллер 1970 года, экранизация одноимённого романа Артура Хейли. Сборы в прокате превысили 100 миллионов долларов.

В главных ролях — голливудские звезды первой величины. Из всего актёрского состава на данный момент в живых остаются только Жаклин Биссет (стюардесса Гвен, беременная от героя Мартина) и Барбара Хейл (верная жена капитана Демереста). Последняя кинороль Вана Хефлина (неудавшийся террорист Герреро), скоропостижно скончавшегося меньше чем через год после выхода картины на экраны.

Десять номинаций на премию «Оскар», в том числе за лучший фильм года, одна победа за лучшую женскую роль второго плана (заядлая старушка-безбилетница в исполнении Хелен Хейз).

Использовавшийся в фильме самолёт Боинг-707, регистрационный номер PT-TCS, разбился 21 марта 1989 года при заходе на посадку в аэропорту города Сан-Паулу.

Сюжет

Душевнобольной эксперт в области взрывчатки Д.О. Герреро, доведённый нищетой до отчаяния, с целью получения страховки в $ 300 000 планирует взорвать самолёт Boeing 707-320B авиакомпании Trans Global Airlines (TGA) борт N324F, следующий рейсом 002 «Golden Argosy» по маршруту Чикаго—Рим. Он прощается со своей ничего не подозревающей супругой Инес и отправляется в дорогу.

Параллельно развивается сюжетная линия простых работников международного аэропорта «Lincoln International», расположенного в пригороде Чикаго; в основном развиваются сюжетные линии главного менеджера Мела Бейкерсфелда и очень опытного пилота, командира экипажа Вернона Димиреста.

Бейкерсфелд настолько погружён в работу, что не замечает, как на его глазах разрушается его собственная семья — несовершеннолетние дочки практически не видят отца, а жена заводит роман на стороне и после очередной ссоры с мужем просит развода. Бейкерсфелд, в свою очередь, проявляет явную симпатию к своей помощнице Тане Ливингстон.

Вернон Димирест женат многолетним браком, но не любит свою жену. Вдали от дома, он заводит романтические отношения со стюардессой Гвен Мейген, которая неожиданно признаётся, что беременна от него. Уже немолодой Димирест настаивает на аборте, не желая обременить себя таким грузом.

Рейс 002, наконец, вылетает из Чикаго и берёт курс на Рим. Димиресту по рации сообщают, что на борту находится, предположительно, террорист Д.О. Герреро и пожилая безбилетница Ада Квонсетт, незаметно для персонала пробравшаяся на борт самолёта. После неудачной попытки экипажа отнять у Герреро злополучный чемоданчик с бомбой тот запирается в туалете в хвосте лайнера и взрывает бомбу. В фюзеляже самолёта образовывается дыра. Гвен, пытавшаяся помешать Герреро, серьезно ранена в результате взрыва и у неё есть риск потерять ребёнка.

Самолёт разгерметизирован и нужно срочно возвращаться в Чикаго. Однако проблема в том, что в аэропорту на взлётной полосе №30 в снегу застрял другой Boeing 707 авиакомпании Aeroméxico и заблокировал единственную ВПП, на которую может безопасно приземлиться разгерметизированный рейс 002. Для ликвидации ЧП в свой единственный выходной в аэропорт вызван прожжённый механик Джо Патрони, в конце концов успешно освободивший застрявший самолёт из снежного плена, при этом едва не разрушив его перегревом двигателей.

«Боинг» без жертв приземляется на ВПП №30 аэропорта «Lincoln International», пассажиры ликуют и благодарят Димиреста, спешащего с Гвен в госпиталь. Вдова Герреро со слезами на глазах просит прощения у пострадавших пассажиров. Бейкерсфелд с Таней начинают новый этап своей жизни.

В ролях

• Берт Ланкастер — Мел Бейкерсфелд, главный менеджер аэропорта «Lincoln International»
• Дин Мартин — Вернон Димирест, командир экипажа, КВС-инструктор рейса 002
• Хелен Хейз — Ада Квонсетт, безбилетная пассажирка рейса 002
• Жаклин Биссет — Гвен Мейген, старшая стюардесса рейса 002, любовница Вернона Димиреста
• Джин Сиберг — Таня Ливингстон, агент по обслуживанию пассажиров авиакомпании Trans Global Airlines, любовница Мела Бейкерсфелда
• Джордж Кеннеди — Джо Патрони, авиамеханик
• Барри Нельсон — Энсон Харрис, командир экипажа рейса 002
• Ллойд Нолан — Гарри Стэндиш, таможенный инспектор аэропорта «Lincoln International»
• Ван Хефлин — Д.О. Герреро, пассажир-террорист рейса 002
• Морин Стэплтон — Инес Герреро, жена Д.О. Герреро
• Дана Винтер — Синди Бейкерсфелд, жена Мела Бейкерсфелда
• Барбара Хейл — Сара Димирест, жена Вернона Димиреста
• Гэри Коллинз — Сай Джордан, бортинженер рейса 002
• Вирджиния Грей — Миссис Шульц, пассажирка рейса 002

Самолёт, снявшийся в фильме

Boeing 707-349C (заводской номер 19354, серийный 503) был выпущен в 1966 году (первый полёт совершил 9 июня). Оснащён четырьмя двигателями Pratt & Whitney JT3D-3B.

Эксплуатировался авиакомпаниями:

• Flying Tiger Line (с 21 июня 1966 года по 28 января 1969 года, борт N324F),
• Aer Lingus (с 1 апреля 1969 года по 30 октября 1986 года, борт EI-ASO),
• Omega Air (с 30 октября 1986 года по 25 января 1987 года, борт N324F),
• Trans Brasil (с 25 января 1987 года, борт PT-TCS).

Сдавался в лизинг авиакомпаниям:

• El Al (с 28 января по 1 апреля 1969 года, борт N324F),
• Qantas (с 15 сентября 1970 года по 30 сентября 1971 года, борт VH-EBZ),
• British Caledonian (с 25 апреля 1973 года по 15 мая 1975 года, борт G-BAWP),
• Zambia Airways (с 15 июля 1975 года по 23 января 1977 года, борт 9J-AEC),
• Biman Bangladesh Airlines (с 22 мая по 22 ноября 1980 года, борт S2-ACG),
• Libyan Arab Airlines (с 27 февраля 1981 года по декабрь 1984 года, борт EI-ASO),
• Arkia - Israeli Airlines (с декабря 1984 года по 24 февраля 1985 года, борт EI-ASO).

В 1969 году снялся в фильме «Аэропорт».

21 марта 1989 года лайнер разбился при заходе на посадку в аэропорту города Сан-Паулу.

Критика

«Лёгкая и увлекательная мелодрама, снятая по мотивам известного романа Артура Хейли. Невозмутимый управляющий аэропортом во всём действует по правилам и не нарушает порядка, даже пытаясь посадить повреждённый самолёт. Хейз выделяется исполнением роли неисправимой безбилетницы» (Я. В. Кальменс).

Актёр Берт Ланкастер, узнав о выдвижении фильма на «Оскар» за лучший фильм года, крайне негативно отозвался о нём: «Без понятия, почему она была номинирована. Это самый крупный хлам из всех когда-либо сделанных».

Награды и номинации

Награды

• 1971. Премия «Оскар»
  • Лучшая женская роль второго плана — Хелен Хейз
• 1971. Премия «Золотой глобус»
  • Лучшая женская роль второго плана — Морин Стэплтон

Номинации

• 1971. Премия «Оскар»
  • Лучший фильм — Росс Хантер
  • Лучшая женская роль второго плана — Морин Стэплтон
  • Лучшая операторская работа — Эрнест Лазло
  • Лучшие костюмы — Эдит Хэд
  • Лучший монтаж — Стюарт Гилмор
  • Лучшая оригинальная музыка — Альфред Ньюман
  • Лучший звук — Рональд Пирс, Дэвид Мориарти
  • Лучший адаптированный сценарий — Джордж Ситон
• 1971. Премия BAFTA
  • Лучшая женская роль второго плана — Морин Стэплтон
• 1971. Премия «Золотой глобус»
  • Лучший драматический фильм
  • Лучшая оригинальная музыка — Альфред Ньюман
  • Лучшая мужская роль второго плана — Джордж Кеннеди
• 1971. Премия «Грэмми»
  • Лучшая музыка к кинофильму — Альфред Ньюман

Ссылки

• «Аэропорт» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.videoguide.ru/card_film.asp?idFilm=2944 «Аэропорт» на сайте ВидеоГид]

Отрывок, характеризующий Аэропорт (фильм)

– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.