Аэрофон (изобретение Эдисона)
Аэрофон — одно из многих изобретений Томаса Эдисона, предназначенное для передачи звуков человеческого голоса на значительное расстояние[1].
В конце XIX — начале XX века на страницах «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона» была размещена информация о том, что «так называют в Америке паровой орган»[2], который был разработан великим американским изобретателем Томасом Эдисоном. В ЭСБЕ говорится, что «Эдисон назвал Аэрофоном свой прибор, который должен был посредством соединения телефона и фонографа с органной трубой или дудкой сделать человеческий голос слышным на большие расстояния (от 5 до 9 км)»[2]. Авторы словаря выражали уверенность, что «Если прибор оправдает надежды, то он будет крайне пригодным, как сигнальный аппарат на железных дорогах и на пароходах»[2]. Однако, прогноз авторов ЭСБЕ так и не сбылся, аэрофон Эдисона оказался неудачным изобретением и был забыт ещё при жизни автора. Массово использоваться стали совсем другие конструкции[3] (см. Громкоговоритель и Мегафон).
В настоящее время под словом «аэрофон», как правило, подразумевается группа не имеющих струн или мембран музыкальных инструментов, в которых источником звука является вибрация воздуха (флейта, кларнет, гобой, саксофон и др.).
Напишите отзыв о статье "Аэрофон (изобретение Эдисона)"
Примечания
Отрывок, характеризующий Аэрофон (изобретение Эдисона)
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.