Аюби, Сафармухаммад

Сафармухаммад Аюби
Дата рождения:	20 декабря 1945(1945-12-20)
Место рождения:	Куляб, Таджикская ССР, СССР
Дата смерти:	21 февраля 2011(2011-02-21) (65 лет)
Место смерти:	Куляб
Гражданство:	СССР СССР Таджикистан Таджикистан
Род деятельности:	поэт, драматург
Жанр:	поэзия
Язык произведений:	таджикский
Дебют:	начало 1970-х годов
Премии:	Государственная премия Таджикистана имени Рудаки
Награды:

Сафармухаммад Аюби (настоящие имя и фамилия — Сафармад Аюбов) (20 декабря 1945, Куляб — 21 февраля 2011, Душанбе) — таджикский и советский поэт и драматург, народный поэт Таджикистана. Лауреат Государственной премии Таджикистана им. Рудаки в области литературы

Биография

Родился в семье служащих. В 1974 году окончил факультет русской филологии Кулябского государственного педагогического института им. Рудаки и после службы в армии в 1976 году начал трудовую деятельность. Работал радиомехаником. С 1976 года — корреспондент областной газеты «Рохи Ленини» («Ленинский путь»).

С 1986 года — член Союза писателей СССР.

В начале 1990-х годов был главным редактором литературно-драматических передач на телевидении Таджикистана.

С 1996 по 2009 годы работал руководителем отдела культуры, социальных проблем и по связям с общественностью столичного хукумата (мэрии) Душанбе.

Умер от опухоли головного мозга. Похоронен на Лучобском кладбище Душанбе, где покоятся известные деятели культуры, литературы и искусства Таджикистана.

Творчество

Первые публикации Аюби относятся к началу 1970-х годов. Участник республиканских конференций молодых литераторов.

Он автор около десяти сборников стихотворений и поэм, циклов стихов в журналах «Садои Шарк», «Памир», «Хорпуштак», «Занони Точикистон», в различных альманахах и сборниках. Перу Аюби принадлежат поэтические книги «Цветок зерна» (1931) и «В пути» (1984), пьесы в стихах на историческую тематику. Многие стихи поэта стали песнями.

Награды

• Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Государственная премия Таджикистана имени Рудаки
• народный поэт Таджикистана

Избранные произведения

• Отголоски грома (Стихи и поэма) (1986)
• Родной напев (1990)
• Давление (пьеса)
• Ариец (пьеса)

Ссылки

• [khovar.tj/rus/archive/26789-v-dushanbe-skonchalsya-safarmuhammad-ayubi.html Некролог 22 февраля 2011]

Отрывок, характеризующий Аюби, Сафармухаммад

«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.