Аяган, Буркитбай Гелманович

Буркитбай Гелманович Аяган
каз. Бүркітбай Ғелманұлы Аяған
Дата рождения:	20 ноября 1954(1954-11-20) (69 лет)
Место рождения:	с. Актас, Есильский район, Северо-Казахстанская область
Научная сфера:	история, политология
Учёная степень:	доктор исторических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Казахский национальный педагогический университет имени Абая
Награды и премии:

Буркитбай Гелманович Аяган (каз. Бүркітбай Ғелманұлы Аяған; род. 1954) — советский и казахстанский историк, политолог, доктор исторических наук (1996).

Биография

Буркитбай Аяган родился 20 ноября 1954 года в селе Актас Есильского района Северо-Казахстанской области. В 1979 году окончил исторический факультет АГУ им. Абая. В 1979—1990 годах преподаватель, доцент КазПИ (АГУ). С 1990—1996 годах консультант пресс-службы, заведующий сектором, заместитель заведующего отделом внутренней политики Администрации Президента и Кабинета Министров Республики Казахстан. В 1996—1998 директор Центра внешних связей Казахского юридического университета, начальник Алматинского городского управления информации. В 2003—2009 годах президент ЗАО «Қазақ энциклопедиясы». С 2008 года директор Института истории государства Комитета науки Министерства образования и науки Республики Казахстан.

Подготовил учебники по казахской истории, социологии и политологии для средних школ и высших учебных заведений. Автор монографий: «Государство Казахстан: эволюция общественных систем» (1993), «Апогей и закат советского социализма», «Материалы Октябрьской революции и гражданской войны в Гуверовском архиве США (1917)» и других. Под его руководством было издано энциклопедическое издание «Казахстан. Национальная энциклопедия». Аяган предложил ряд новейших методологических концепций в освещении истории цивилизации кочевников Евразии, Золотой Орды; процесса установления, укрепления и распада Советской власти в Казахстане, вынужденной эмиграции казахов за рубеж. Специалист в области современной истории Казахстана: политические трансформации, эволюция социальной структуры общества, деятельность политических партий и движений, изменения в демографической структуре населения. Участвовал в научных симпозиумах в Японии, США, Турции, России, Германии и Малайзии.

Награды

Медали «10 лет независимости Республики Казахстан», «За трудовое отличие», «20 лет независимости Республики Казахстан», почётные знаки «Баспа және полиграфия ісінің қайраткері», «Мәдениет қайраткері», золотая медаль «Бірлік» Ассамблеи народа Казахстана.

Сочинения

• История Казахстана. Учебник для средних школ (на каз., рус., уйг. яз.) А., 1993;
• Қазақстан тарихы. А., 1993;
• Социология негіздері. А., 1993.

Литература

• [www.madenimura.kz/ru/culture-legacy/books/book/kazahstan-nacionalnaa-enciklopedia-1-tom?category=all&page=324 Аяган, Буркутбай Гелманулы] // Казахстан. Национальная энциклопедия. — Алматы: Қазақ энциклопедиясы, 2004. — Т. I. — ISBN 9965-9389-9-7.

Ссылки

• [e-history.kz/ru/publications/view/837 Известный историк Буркитбай Аяган отмечает 60-летний юбилей]. e-history.kz (20 ноября 2014). Проверено 6 апреля 2016.

При написании этой статьи использовался материал из издания «Казахстан. Национальная энциклопедия» (1998—2007), предоставленного редакцией «Қазақ энциклопедиясы» по лицензии Creative Commons [creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0/deed.ru BY-SA 3.0 Unported].

Отрывок, характеризующий Аяган, Буркитбай Гелманович

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.